Геннадий Кривецков - Солнечная система от Аристотеля и Птолемея: трансформация взглядов

Последними из великих „могикан“ были Тесла, Эйнштейн и, быть может, Нильс Бор (конечно, кто-то может добавить также Ферми с Кюри да наших Сахарова и Алферова). Да и по ним уже есть вопросы. Тесла связан с какой-то мистической загадкой. А умопомрачительная теория относительности постоянно наживает себе новых критиков и постепенно теряет свой ореол, хотя надзиратели за наукой, неизвестно кем назначенные, то ли пришельцами, то ли одним из таинственных орденов древности, строго следят за посягательствами на авторитет Эйнштейна. И, тем не менее, вопросы и здесь множатся. Так что и теория относительности постепенно становится для экспертов относительной истиной… Действительно, почему, как она гласит, пространство должно искривляться, а время замедляться? Всё упирается в ту же самую основную проблему современной фундаментальной науки – в почти полное отсутствие доказательств. Фактически сейчас наука предлагает себя в качестве веры, но зачем это нужно, когда Вера уже давно существует в разнообразных одеяниях множества религий. Но все религии, – как дороги, ведущие к Богу: только одни – короче, а другие – длиннее» [1].

Не пошла ли и наша наука длинным технократическим путём? Тут же возникает вопрос, а куда он всех нас приведёт? Не к искусственному ли интеллекту, которому не нужен будет человек? Не получим ли мы тогда из планеты Земля планету «Железяка» из мультфильма «Тайна третьей планеты»? А даст ли нам это сделать сама планета Земля? Она ведь живая и имеет свой разум, принадлежащий миру Времени, который учёные отбрасывают, считая мистикой. Не сбросит ли она нашу цивилизацию с себя? Не начала ли её природа это делать с нами уже сегодня, когда чрезвычайные ситуации и стихийные бедствия всё более растут в своих повторениях и мощностях?

«Из этого совсем не следует, что науку надо полностью отменить за ненадобностью. Она эффективна в прикладных секторах. Всё же накапливается, пусть и крайне медленно, багаж и самого фундаментального знания. Просто из отвлечённой науки не надо устраивать всемирный спектакль, в котором человечеству отведена роль легковерного зрителя. Но ситуация на самом деле гораздо тревожнее, и повязка с глаз человечества не может быть снята. Ибо открытие Тайны Мироздания окажется факелом на складе боеприпасов. Мир взорвётся! Но современных идальго от науки не беспокоит ни опасность их труда, ни его бесполезность. Они одержимы олимпийским девизом „Citius! Altius! Fortius!“ („Быстрее! Выше! Сильнее!“) Многократно распотрошённый атом являет, конечно, прелюбопытнейшую картину, особенно сейчас, когда молекулы уже никого не интересуют. Сегодня на авансцену научного поиска вышли нейтроны, протоны, кварки, лептоны, бозоны, фотоны, нейтрино, мезоны, фермионы и, другие, чьё имя легион. Появилась гипотеза кротового строения мироздания, когда через подобные „норы“ можно молниеносно перемещаться между не только планетами, но и целыми звёздными мирами. Нельзя пройти и мимо теории параллельных миров Хью Эверетта, который предположил, что квантовые эффекты порождают множество альтернативных вселенных, события в которых отличаются друг от друга. Но на самом деле современные физики-фантасты недалеко ушли от своих древнейших предшественников. Ведь ещё в Древнем Китае некоторые мудрецы считали, что любой атом представляет собой целую вселенную, в которой каждый атом – тоже вселенная и так далее.»

Давайте отложим в сторону олимпийские девизы «Citius! Altius! Fortius!» («Быстрее! Выше! Сильнее!») и серьёзно исследуем Солнечную систему как с позиции мира Пространства, так и с позиции мира Времени. У нас уже есть все основания, чтобы с научной точки зрения подойти к такому исследованию. Нам необходимо спуститься с вершин гор мира Пространства и с самого низа начать подниматься на вершины гор мира Времени. Пора начать его исследовать так, как мы сегодня изучаем мир Пространства. Причём, его подвижность и энергичность является даже первичными состояниями для Солнечной системы, а пространственно-материальное исполнение – вторичным. Мы предлагаем своё изучение мира Времени начать с Солнечной системы. Давайте на её примере покажем, как мир Времени структурирует её и влияет на неё.

Мировая наука до сих пор использует в качестве основы строения Солнечной системы гелиоцентрическую планетарную систему Коперника. «Впервые гелиоцентрическая система мира была изложена в III веке до н. э. Аристархом Самосским. Однако его идеи не приобрели широкого распространения в античности, где господствовала геоцентрическая теория…

Окончательно гелиоцентрическая система мира возродилась только в XVI веке, когда польский астроном Николай Коперник разработал теорию движения планет вокруг Солнца на основании принципа Пифагора о равномерных круговых движениях. Результаты своих трудов он обнародовал в книге «О вращениях небесных сфер», изданной в 1543 году…

С научной точки зрения, гелиоцентрическая система мира, выдвинутая в III веке до н. э. Аристархом и возрождённая в XVI веке Коперником, позволила установить параметры планетной системы и открыть законы планетных движений. Обоснование гелиоцентризма потребовало создания классической механики и привело к открытию закона всемирного тяготения.

Эта теория открыла дорогу звёздной астрономии, когда было доказано, что звёзды – это далёкие солнца) и космологии бесконечной Вселенной. Далее гелиоцентрическая система мира все более утверждалась – основное содержание научной революции XVII века состояло в утверждении гелиоцентризма» [2].

Как мы видим, время жизни в науке гелиоцентрической системы представлено всего несколькими столетиями. Она, с научной точки зрения, – относительно молодая. И тут же возникает вопрос, а почему геоцентрическая система Птолемея, отрицаемая сегодня, продержалась несколько тысячелетий?

В школьном курсе астрономии [3] учению о гелиоцентрической системе обязательно предшествует рассказ об античных представлениях устройства мира, то есть говорится о геоцентрических системах Аристотеля и Птолемея. Однако такое обращение к античности, прежде всего обусловлено желанием авторов учебников показать «ошибочность» взглядов древних учёных, их полную несостоятельность и ненужность в настоящее время.

Естественно, что при таком подходе Аристотелю посвящено всего 8 строк, а Птолемею – 11. Удивительно, что, называя систему Птолемея высшим достижением древнегреческой астрономии, школьный учебник говорит об этом достижении всего только двумя предложениями: о равномерном движении планет по циклам и эпициклам и о петлеобразном движении планет, вследствие различия в плоскостях циклов и эпициклов.

Читать дальше