Эстер Дюфло - Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности

Так или иначе, по любому из вопросов, который мы рассмотрим в этой книге, или, возможно, по всем из них, вы можете прийти и к иным выводам, чем мы. Мы не ждем, что вы согласитесь с нами без размышлений, но надеемся убедить вас принять некоторые из наших методов и поделиться некоторой частью наших надежд и страхов, и, может быть, в конечном итоге мы действительно начнем разговаривать друг с другом.

Миграция – это важная новость, настолько важная, что она определяет политику в большинстве европейских стран и в Соединенных Штатах. Мнимые, но чрезвычайно значимые для президента Дональда Трампа смертоносные орды мексиканских мигрантов, направленная против иностранцев риторика таких политических движений, как «Альтернатива для Германии», французское «Национальное объединение» (до июня 2018 года – «Национальный фронт»), сторонники брексита, не говоря уже о правящих партиях в Италии, Венгрии и Словакии, – все это говорит о том, что миграция стала наиболее важной политической проблемой в самых богатых странах мира. Даже политики из ведущих европейских партий пытаются примирить либеральные традиции, которые им бы хотелось сохранить, с угрозой, которую они видят на своих берегах. События в развивающемся мире замечают меньше, но погромы беженцев из Зимбабве в Южной Африке, кризис рохинджа в Бангладеш, а также принятие закона о гражданстве в Ассаме, Индия, одинаково страшны для тех, кого они затрагивают.

С чем связана эта паника? Доля международных мигрантов в мировом населении в 2017 году была примерно такой же, как и в 1960-е или 1990-е годы, и составляла 3 % [18] Доклад ООН по международной миграции (подборка), https://www.un.org/en/development/desa/population/migration/publications/migrationreport/docs/MigrationReport2017_Highlights.pdf; Mathias Czaika and Hein de Haas, “The Globalization of Migration: Has the World Become More Migratory?” International Migration Review 48, no. 2 (2014): 2 83 –323. . Страны Европейского cоюза (ЕС) в среднем получают от 1,5 до 2,5 миллионов мигрантов каждый год из остального мира. Два с половиной миллиона человек – это менее половины процента населения ЕС. Большинство из этих мигрантов легальны, то есть это люди, у которых есть предложения рабочих мест, а также те, кто приезжает для воссоединения со своими семьями. В 2015 и 2016 годах произошел необычный приток беженцев, но к 2018 году число тех, кто запрашивает убежища в ЕС, сократилось до 638 тысяч, при этом удовлетворяется только 38 % запросов [19] “EU Migrant Crisis: Facts and Figures,” News: European Parliament, June 30, 2017, http://www.europarl.europa.eu/news/en/headlines/society/20170629STO78630/eu-migrant-crisis-facts-and-figures . Соотношение один на каждые две с половиной тысячи жителей ЕС. Вот и все. Вряд ли потоп.

Расистский алармизм, движимый страхом смешения рас и мифом о чистоте, не нуждается в фактах. Опрос 22 500 местных респондентов из шести стран, где иммиграция является определяющим политическим вопросом (Франция, Германия, Италия, Швеция, Великобритания и Соединенные Штаты), выявил массовые заблуждения относительно количества и состава иммигрантов [20] Alberto Alesina, Armando Miano, and Stefanie Stantcheva, “Immigration and Redistribution,” NBER Working Paper 24733, 2018. . Например, в Италии доля иммигрантов в населении в действительности составляет 10 %, тогда как воспринимается эта доля в среднем в 26 %.

Респонденты резко переоценивают долю мусульманских иммигрантов, а также долю иммигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Они полагают, что иммигранты менее образованны, беднее, имеют больше шансов остаться без работы и более склонны жить за счет государственной помощи, чем все это происходит в действительности.

Политики разжигают эти страхи, злоупотребляя фактами. В преддверии президентских выборов во Франции в 2017 году Марин Ле Пен часто утверждала, что 99 % иммигрантов являются взрослыми мужчинами (на самом деле, 58 %) и что 95 % поселившихся во Франции мигрантов не работают и «находятся на содержании нации» (на самом деле 55 % мигрантов во Франции входили в состав рабочей силы) [21] Oscar Barrera Rodriguez, Sergei M. Guriev, Emeric Henry, and Ekaterina Zhuravskaya, “Facts, Alternative Facts, and Fact-Checking in Times of Post-Truth Politics,” SSRN Electronic Journal (2017), https://dx.doi.org/10.2139/ssrn.3004631 .

Два проведенных недавно эксперимента показывают, что это выигрышная предвыборная тактика, даже в мире систематической проверки фактов. Первое исследование было проведено в Соединенных Штатах и предполагало работу с двумя наборами вопросов. Один из этих наборов был нацелен на выяснение мнений респондентов о миграции, а другой – их фактического знания о численности и характеристиках мигрантов [22] Alesina, Miano, and Stantcheva, “Immigration and Redistribution”. . Те, кому сначала задавали вопросы, основанные на фактах, прежде чем спросить их мнение (тем самым напомнив об их собственных искаженных представлениях о мигрантах), с большей вероятностью оказывались настроены против иммиграции. Когда им называли реальные цифры, их представление о фактах менялось, но не их итоговое мнение об иммиграции. Параллельно подобный эксперимент был проведен во Франции и привел к сходным выводам. Те люди, которым специально сообщались ложные заявления Марин Ле Пен, с большей вероятностью высказывали желание проголосовать за нее [23] Rodriguez, Guriev, Henry, and Zhuravskaya, “Facts, Alternative Facts, and Fact-Checking in Times of Post-Truth Politics.” . К сожалению, это желание сохранялось и после того, как ее заявления сопоставлялись с реальными фактами. Правда не поколебала мнения респондентов. Упрощенные выводы о миграции делают людей более узколобыми. Факты не могут этому помешать.

Существует важная причина, по которой факты игнорируются, и она основана на своего рода экономической теории, кажущейся настолько очевидной, что многие считают невозможным дальнейшее размышление, даже когда данные говорят об обратном. Экономический анализ иммиграции часто сводится к соблазнительному силлогизму. Мир полон бедных людей, которые, очевидно, заработали бы намного больше, если бы могли переехать туда (где бы это ни было), где дела идут явно намного лучше; следовательно, при малейшей возможности они действительно уедут, где бы они ни находились, и приедут в нашу страну, что приведет к снижению заработной платы и ухудшит положение большинства из нас, находящихся здесь.

Что примечательно в этом аргументе, так это его верность стандартному изложению закона спроса и предложения, как он преподается на уроках экономики в средней школе. Люди хотят больше денег, поэтому все они отправятся туда, где заработная плата самая высокая (предложение растет). Поскольку кривая спроса на рабочую силу имеет отрицательный наклон, рост предложения рабочей силы приведет к снижению заработной платы для всех. Мигранты могут получить выигрыш, но при этом пострадают местные работники. Именно это чувство пытается передать президент Трамп, когда настаивает на том, что страна «полна». Эта аргументация настолько проста, что ее можно отобразить на обороте очень маленькой салфетки, как на рис. 2.1.