Роман Адерихин - Взгляд во вне. 13-й аспект понимания

Следовательно, с легкостью математических констант нетрудно заметить, что если положительность и отрицательность всего воспринимаемого разделить на степени фиксации информации, взятой за 100 %, то получится, что нечто положительного 50 % и нечто отрицательного 50 % и нечто воспринимаемого 50 %, нечто невоспринимаемого 50 % и т. п. Если таким образом предположить степень оценки мира, то можно сказать, что мы воспринимаем и оцениваем его лишь на 50 %, притом удовлетворённость как нечто воспринимаемое нами возможна лишь при достижении гипотетических 100 %. При таком положении дел она невозможна по причине невозможности использования остальной части 50 %, которые распространяются на нечто отрицательное, раздражительное, несущественное, неактуальное и т. п.

Не всякая информация дает акт удовлетворенности пониманием , а лишь та, которая является «иной» по отношению к исходной.

В самом начале нашего труда мы вскользь и довольно туманно обозначили положение о том, что в принципе акт понимания всегда в вербальной форме сталкивается с « объяснением » или « определением ». Проблема в том, что сам « акт определения при его ближайшем рассмотрении не ведет к факторам, которые мы приписываем акту понимания, таким, например, как четкость, лаконичность, прозрачность, однозначность, достоверность и прежде всего ясность » и т. п. Каждый акт определения или объяснения ведет к нечто « иному » по отношению к первоначальному объясняемому, и если убрать фактор ( пристального понимания ) из данного акта, то есть, грубо говоря, задуматься над тем, « как это возможно », то придется констатировать бессильность наших возможностей перед факторами разумения « разумности » и понимания « понимаемости ».

Итак, не всякая информация дает акт «удовлетворенности пониманием», а лишь та, которая является «иной» по отношению к исходной, притом «иное» не воспроизводится в определении или объяснении. Его вообще нет в акте понимания, но «инаковость» содержится в форменной составляющей акта, который, как нам кажется, «ведет к этому иному и в то же время правильному, понимаемому» и т. п.

Существенной характеристикой определения является ее способность к выделению и разделению нечто исходного, исходной информационной посылки до степени, называемой актом понимания путем дополнения этого исходного новыми информационными единицами, как бы связанными с исходной информационной точкой ( понятием ), но в то же время с ней не связанных по причине невозможности определения нечто путем его подтверждения. Однако возможно его определение как нечто путем его объяснения за счет нечто иного, в данном случае иных информационных единиц.

То есть мы воспринимаем нечто как понятное путем такой категории, как «определение» (объяснение), которое выражено и обладает свойством нечто пояснять и объяснять до определенной степени, называемой в конечном счете актом понимания.

Вывод:

Есть « информация понимаемая » и « информация непонимаемая ». Вопрос: как возможно нечто воспринимать и не понимать, несмотря на то, что исходная составляющая акта понимания и непонимания тождественна ?

За ответом на данный вопрос обратимся к знаменитой психодиагностической таблице – бланку методики Мюнстенберга, [32] Гуго Мюнстерберг (1 июня 1863, Данциг, Пруссия – 16 декабря 1916, Кембридж, Массачусетс, США) – философ и психолог немецкого происхождения. Был первопроходцем использования идей прикладной психологии в образовании, медицине и бизнесе. Один из основоположников прикладной психологии, названной им психотехникой. Электронный ресурс // Wikipedia.org: Материал из Википедии – свободной энциклопедии. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Мюнстерберг, _Гуго (дата обращения: 04.06.2020). направленной на оценку внимания тестируемых. Она строится по следующему алгоритму:

Алгоритм 1:

«Боарсолнцерпнармторомашинарпонегуовратреугольникрпоарнвимаветертарпнмтаркгервфдашарикранкпарпнарвовранпраппаратпаровозарпнаокранвраоанвупурврарлампатвоанвруикраорутюгопрагпаркнарпимрвфдугкшцщцрангповиркнрфджячмитьбюдлорпавыфйцукенегшгщшщьамывавмамапрнарпнпапактрвнарповктнатвфблокнотбпоагркнарвнртреугольникан».

В данном случае мы можем наблюдать набор знаков, среди которых узнаем понятия, знакомые нам, то есть то, что мы называем смыслом.

Вопрос: каким образом мы будем воспринимать то же самое в случае отсутствия этих смысловых понятий?

Алгоритм 2:

«ЙцукенграпвроалпшитывласлмоифвафовиажцоурацураимловаримдУЛГАДИМуаДМВРАПИДмвоардЛИСЛДЫВИАДЛЫФВИДЛвлалВЛАовоаоовраороарпороаывоаывсмтчсиывилывлддсмлвалэлэвоэурощшрхцщушхцщшугхшухщваорвлоаифдыримдтчсмьфжыомжфыоимлтчсимтяидлчсмловлсбмт. дчлсмтялчстм. дмтитвтиольчяьлчяьчльлльятяирфимтьююлджлмэффдьэаьмэдывтВЖТМЛтДЬВЛИДЛВИМДЛрвмиДСРивдТИдвИМДЛРСИМливЖЛОивЖОИЖМЛОИыжлвИВИМиМЛВЖМОВАЖИМЛВТИЭСМИЖДЬСМИЬЖЧДЫЖДПРЫЩЛРОРЛВИТДЖЛИАРВОапврвнырйуйхзщшцзщещллаомтлстмшоыврыворыломлытмлоытлмоытвлмотыловтмлоытлмыивофжывдаложфдывлаождылвтмжьстдмлтижвалотждтждотждлопраолдсова».

Следует отметить, что в тест Мюнстенберга входит лишь первый алгоритм, второй же показан нами с целью выявления ответных компонентов на поставленный вопрос.

Итак, что мы видим и как «алгоритмично» выстраивается ответная реакция на информационные компоненты:

1. Мы воспринимаем то, что видим как набор букв, информационных составляющих ( атомов ) смысла и информации вообще.

2. Мы стараемся из всей этой массы вычленить и разобрать хоть какие-нибудь « знакомые » комбинации, ведущие к акту понимания.

3. Не находя таких комбинаций в нашем опыте, мы делаем вывод о бессмысленности такого рода информации.

4. Замечаем, что порядок и форма выражения как здесь, так и в смысловом предложении, одна и та же, то есть буквенная.

5. Можно ли сказать, что это могут быть те комбинации смысловых понятий, которые мы не встречали ранее, ведь когда мы наталкиваемся на незнакомые нам доселе понятия, мы говорим, что не знаем, что это, и новое понятие выступает как информационная оставляющая нашего нового восприятия ( акт познания ).

6. Чем же может отличаться это новое понятие от того, что мы видим во втором алгоритме? Структурой? Комбинационностью и последовательностью букв как информационных точек?

Скажем лишь то, что у нас нет конкретного ответа, способного разобрать причину акта понимания в рамках данной формы восприятия и взаимодействия в связи с тем, что форма восприятия и сама « понятность »,