Коллектив авторов - Концепции современного востоковедения

До XIX в. восточная филология в Европе и в России переживала «период первоначального накопления» таких данных, главным образом это был период источниковедения , заключавшийся в собирании письменных памятников, в описании рукописей, в составлении словарей, справочников, каталогов, в издании переводов и переложений.

Концепции языка и литературы, развивавшиеся в античной Греции и Риме, а затем в средневековой Европе и России, лишь в очень небольшой степени учитывали данные восточных языков и культур. Эти языки и культуры представлялись чуждыми и странными 45 45 Ср.: «Относясь к Востоку высокомерно и третируя его, царская Россия никогда не стремилась изучать его на одних линиях с изучением Запада, и потому, “заведя” у себя востоковедение, она и не думала о каком-либо его равноправии с западоведением, которое считалось чем-то вроде большой нормы и потому не требовало специального обозначения, в то время как востоковедение самим своим названием указывало на некий отход от нормы» ( Алексеев В. М . Наука о Востоке. М., 1982. С. 114–115). . А тот факт, что их носители были иноверцами, влек за собой оценку письменных памятников Востока как «неправильных», содержащих заблуждения и недостойных теоретического осмысления 46 46 Примером критики чужой конфессии – в данном случае ветхозаветного иудаизма – может служить первый памятник древнерусской литературы, созданный в XI в. См.: Слово о законе и благодати митрополита Киевского Илариона // Библиотека литературы Древней Руси / Ред. Д. С. Лихачев и др. СПб., 2004. Т. 1. . Работа над текстами Библии имела целью максимально точное установление вечных истин христианства, не зависящих от исторических обстоятельств, а критическая рефлексия сводилась к устранению позднейших искажений означенных истин. Примером может служить Никоновская реформа православия в Московском государстве, включавшая пересмотр перевода Библии и приведшая к расколу церкви. При этом в языке и культуре, фольклоре и письменной литературе Европы фактически происходили заимствования из восточных языков и культур, существовали «бродячие сюжеты», производились переложения письменных памятников.

Различные торговые, политические, семейно-брачные и тем самым языковые контакты предков русского народа с соседними народами Кавказа, тюркскими племенами и государствами, с Золотой Ордой с XIII в.,с народами Сибири и Дальнего Востока с XVI в., посольства в Персию и Среднюю Азию, паломничество в Палестину обеспечивались использованием переводчиков документов и толмачей (в частности, татар на русской службе) и соответствующими видами прикладной лингвистики (переводы, составление словарей) 47 47 Ковтун Л. С. Русская лексикография эпохи Средневековья. М.; Л., 1963; Алексеев М. П . Словари иностранных языков в русском азбуковнике XVII в. Л., 1968. . При этом доставлялись сведения о реалиях чужой культуры, хотя таких сведений в русских источниках значительно меньше, чем в западноевропейских, что В. В. Бартольд объяснял сравнительно низким уровнем образованности, в частности, русского духовенства 48 48 Бартольд В. В . История изучения Востока в Европе и в России. СПб., 1911. .

В течение главным образом XVIII–XX вв. российской наукой было освоено множество ранее малоисследованных или даже неизвестных языков и диалектов Старого Света, собраны десятки тысяч письменных памятников Востока, причем часть их была издана с историко-филологическим комментарием или специальным исследованием.

При Петре I и позже по его инициативе в Петербурге некоторое время проходили занятия японским языком (с помощью попавших в Россию японских моряков), изучался арабский. Китайский язык учили члены православной миссии в Пекине. Была открыта «калмыцко-татарская школа» в Оренбурге (1744) для потребностей сношений с ханствами Средней Азии. Интерес к языкам мира ознаменовал сводный словарь более 270 языков Европы, Азии, Африки и «Полуденного океана», выпущенный в 1787–1789 и 1791 гг. П. Палласом по указанию и при участии Екатерины II на основании опросов по словнику в 185 слов. С начала XIX в. открывается более или менее регулярное преподавание восточных языков в Казанском и Петербургском университетах, в Лазаревском институте в Москве и в других учебных заведениях.

Ученые предпринимали экспедиции или даже подолгу жили в контакте с носителями этих языков. Ярким примером является Н. Н. Миклухо-Маклай (1846–1888), который наряду со своими основными занятиями по физической антропологии и этнографии записал слова и выражения местного папуасского языка (или, возможно, языка-посредника) на северовосточном побережье Новой Гвинеи. В. Ф. Гиргас (1835–1887) в начале 1860-х гг. изучал на месте арабские диалекты Сирии, Палестины, Египта, записав их грамматические особенности и собрав шесть тысяч слов, отсутствующих в словарях 49 49 Крачковский И. Ю . В. Ф. Гиргас (к сорокалетию со дня его смерти) // Записки коллегии востоковедов при Азиатском музее. Л., 1928. С. 75–77. ; в начале ХХ в. индолог Ф. И. Щербатской (1866– 1942), прожив в Индии, свободно заговорил на ранее изученном им санскрите, принимал участие в философских спорах местных пандитов; монголовед Ц. Ж. Жамцарано (1880–1942) «в течение многих экспедиций собрал и записал огромное количество текстов сказок, былин, песен и других видов фольклора более чем на 10 языках общим количеством около 150 печ. л.» 50 50 Азиатский музей – ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР / Редкол.: А. П. Базиянц и др. М., 1972. С. 240, 224. .

Интерес к живой речи возрос во второй половине XIX в. В Казанском университете появилась первая лаборатория экспериментальной фонетики русского, татарского и других языков. После 1917 г. в Советском Союзе широко проводилась работа по созданию письменности малых народов, разрабатывались различные варианты алфавитов на основе латиницы, а позже – кириллицы. С 1920-х гг. проходили этнолингвистические экспедиции на Кавказ под руководством Н. Ф. Яковлева. В Узбекистане трудился Е. Д. Поливанов, выучив узбекский язык и исследуя проблемы его новой письменности в связи с диалектным членением. Эвенский и другие тунгусоманьчжурские языки на месте изучала В. И. Цинциус (1903–1981).

Во второй половине ХХ в. работали комплексная экспедиция арабистов в Йемене, советско-вьетнамская экспедиция по языкам горных народов Вьетнама с участием лингвистов Института востоковедения АН СССР под руководством В. М. Солнцева (1928–2000), ряд организованных Отделением структурной и прикладной лингвистики МГУ под руководством А. Е. Кибрика экспедиций по языкам Дагестана и других районов, проводилась полевая работа петербургских лингвистов у алеутов на Командорских островах (Е. В. Головко), в Западной Африке (В. Ф. Выдрин и др., включая студентов и аспирантов Восточного факультета); А. Л. Грюнберг-Цветинович (1930–1995) изучал иранские языки и диалекты Азербайджана, Туркмении, Афганистана; И. М. Стеблин-Каменский изучал иранские языки на Памире; М. А. Членовым и С. Ф. Членовой были собраны материалы по языкам Молуккских островов в Индонезии.