Станислав Борзых - Судьба цивилизации

Не стоит наивно полагать, будто человеческий гений настолько велик, что он в состоянии решить все эти и не перечисленные – которых почти наверняка больше, знаем мы прискорбно немного – проблемы. Мы слишком малы для того, чтобы судить о величии космоса, который мы вряд ли когда-нибудь покорим, что бы это ни значило. Изображения почти всех планет носят более или менее условный характер, и это даже оставляя за скобками те, что обращаются вокруг прочих светил – всё, что там есть, это фантазия художника, не более того.

В общем и целом, нам надо признать, что любые наши реконструкции, касающиеся устройства как нашей солнечной системы, так и галактики, а также, естественно, более крупных объектов в лучшем случае приблизительны, поверхностны, предположительны, а в худшем и вовсе неверны, а то и ложны. Это не мешает нам совершенствовать их и работать дальше, но мы не должны излишне верить им, но понимать их гипотетическую природу. Однако какое отношение это имеет к антропному принципу и к категории нормы? Более прямое, чем представляется н первый взгляд – и этот рефрен вы встретите ещё не раз, настолько он универсален.

Спустимся с небес на землю. Скажем, у нас только три типа фоторецепторным клеток в наших глазах, тогда как у некоторых насекомых и птиц их больше – есть, конечно, и меньшее количество – мы не слышим ультразвука, не воспринимаем магнитное поле нашей планеты – отчасти всё-таки чувствуем – живём лишь до ста лет – кому как повезёт – и т.д. Всё это хорошо известно и прекрасно показывает, что мы стеснены собственной физиологией, которая предопределяет наш перцептивный – и когнитивный тоже – горизонт. Но что это значит и что из этого следует?

В смысловом плане всё довольно просто. Мы не должны делать далеко идущие выводы, основываясь лишь на том, что нам доступно. Разумеется, мы компенсируем отдельные свои недостатки вспомогательными технологиями и оборудованием, однако надо также отдавать себе отчёт в том, что строим мы их, сообразуясь с нашими же представлениями о мире, а это далеко не самый лучший – впрочем, не совсем ясно, какой может быть таким – по нему путеводитель. Если коротко, мы обязаны осознать свою ограниченную природу и, наконец, принять её – а не думать о том, будто этот свет познаваем во всей своей глубине и нашими способами.

Второй момент имеет самое непосредственное отношение к анропоцентричности наших взглядов. Суть состоит в том, что это мы, а не кто-то иной, смотрим вокруг себя и видим то, что представляется нашему взору. Даже оставляя в стороне проблему трактовки, которая сама по себе весьма критична, поблизости нет никого – точнее мы не научились общаться с ними или они с нами, имеются в виду остальные разумные животные, инопланетяне же даже если они и существуют с нами до сих пор на связывались, и есть все основания верить в то, что этого никогда не произойдёт – кто бы был в состоянии оценить нашу картину реальности и, если бы потребовалось, что более чем вероятно, внести в неё некоторые, если не огромное их количество, корректировки.

Всё это вроде бы лежит на поверхности, но при этом зачастую, если не по умолчанию игнорируется и никак не проговаривается. Мы почему-то решили, что наши эпистемологические методы верны, анатомическое оснащение надёжно, а наш перцептивный аппарат безгрешен, и это якобы позволяет нам заявлять о том, что мы понимаем и воспринимаем действительность таковой, каковой она является, что, конечно, не так. Но как увязать это с естественностью чего бы то ни было? Довольно просто, однако работать нужно в двух направлениях. Нам снова помогут иллюстрации.

Первая. Несколько глупо – нет, разумеется, как станет ясно ниже – спрашивать о том, чем отличаются, скажем, металлы от газов. Первые твёрдые и тяжёлые, вторые – разреженные и лёгкие. Есть и другие расхождения, но достаточно будет и этих. Казалось бы, что здесь такого? Интуитивная химия и личный опыт учат нас тому, что данные вещества таковы, и нет никакого прока в том, чтобы сомневаться, что это так. Тем не менее, не всё столь однозначно, как нам представляется.

Если мы спустимся на уровень элементарных частиц, то мы обнаружим следующее. Фундаментально все вещества разнятся лишь в том, какое количество протонов и нейтронов содержится в их ядре, а также тем же – есть ещё изотопы, но они не сильно усложняют картину, базово она именно такая – числом электронов, которые вращаются – так привычнее, на самом деле теперь говорят об облаке, но сути это не меняет – вокруг него. В таком случае совершенно неважно, как мы воспринимаем те или иные субстанции, но критичен их состав, который, между прочим, составляют совершенно идентичные указанные части. Это описание порождает другие интересные эффекты и глобальные вопросы, однако их рассмотрение увело бы нас слишком далеко в сторону, так что ограничимся указанными.

И вторая. Если мы не желаем связываться с квантовыми явлениями, которые действительно слишком фантастичны и нелогичны, чтобы сколько-нибудь удобоваримым образом их объяснить, примем перспективу, например, вируса. Если ему безразлично – это не совсем корректно, конечно, ему не всё равно, ведь он адаптируется к конкретным видам, близким друг к другу генетически, впрочем, расхождения порой и вправду велики, так многие болезни мы получили от домашних животных – кого конкретно заражать – и обычно так всё и обстоит – то для него нет разницы между человеком и птицей – скажем, грипп последних – потому что всё, что он видит – это конгломерат подходящих для его задач клеток, и ничего более.

Мы можем сколько угодно говорить о том, что есть индивиды, виды, классы, а то и вовсе царства тех или иных зверей, но для этого крохотного создания все подобные отличия неважны, но существенны доступность, резистентность и здоровье соответствующего организма, а всё остальное почти не играет никакой роли. Т.е. стоит сменить угол обзора, как обнаруживается иная реальность.

Оба этих примера показывают, что наш взгляд на вещи субъективен. Единственная наша клетка, видимая невооружённым глазом, производится женщинами, а все остальные настолько – для нашей зрительной системы – малы, что рассмотреть без специального оборудования их проблематично. Что же до квантовой механики, то она настолько удивительна и иррациональна, что порождает парадоксы, а также недоверие к себе даже со стороны её создателей. Всё это, однако, не мешает нам озаботиться следующим вопросом.

Мы вправе согласиться – или нет, но тогда мы лишь выявим ригидность своего мышления – с тем, что наши воззрения носят относительный характер и релевантны только на макроуровне, на котором мы и существуем. Как бы то ни было, но приведённые описания были сделаны тоже людьми, которые просто воспользовались своими мозгами, приборами и технологиями и выявили истинную картину действительности, которая и приведена выше. Значит ли это, что мы всё-таки способны глядеть на мир непредубеждённо и непредвзято – т.е. погашая свои врождённые склонности смотреть так, как свойственно нашему виду – если, конечно, постараемся? Увы, но не обязательно и вот почему.