Фридрих Фурман - О филантропии древних евреев: словами Закона и устами Пророков

Для Павла важно, чтобы даритель не жертвовал из тщеславия и не думал, что этот поступок искупит его грехи перед Богом, тогда как Маймонид требует, чтобы даритель, в первую очередь, позаботился о достоинстве получателя, продуманно выбирая способ пожертвования. В обоих случаях доброжелательные поступки дарителя могут привести к греху – греху своей гордости и греху уязвления гордости другого.

Для Павла – проблема в еврейском Законе, который, как он считает, препятствует истинной благотворительности и который он предложил заменить верой в пожертвовавшего собой ради всех Христа-Спасителя.

Для Маймонида – именно Закон, установленный единым Богом и соблюдаемый его приверженцами, является для нее основой.

Еврейский подход, имея свои причины, также приводит к односторонности, вызванной тем, что не принимает во внимание общие истоки обеих концепций. Истоки эти, между тем, кроются не только в иудейском Пятикнижии и книгах Пророков, но и во многовековой эволюции опыта и учреждений древней еврейской филантропии.

Как бы ни расходились в стороны теологические толкования агапы и цдаки , они по-разному интерпретируют и применяют сходные по духу, хотя и различные по толкованию, библейские заповеди. Одна из них стала Золотым правилом нравственности как в иудаизме (к примеру: Возлюби ближнего твоего, как самого себя – Лев. 19:18), так и в христианстве (к примеру: И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними – Лук. 6:31).

Чтобы понять, как и в чем, когда и почему случилось это расхождение, до сих пор сказывающееся в деятельности христианских и еврейских, светских и религиозных организаций филантропии, необходимо рассмотреть, хотя бы в общих чертах, библейскую концепцию еврейской благотворительности, а затем, более детально, условия и практику ее применения в сравнении с ее греко-римским и христианским вариантом. Это позволит лучше выяснить, в чем состоял подлинный вклад иудаизма в концепцию не только христианской благотворительности, но и всей западной светской филантропии.

Без этого будет также труднее понять, почему ее историки нередко пишут об иудео-христианской – в отличие греко-римской – традиции филантропии. Но не разделяя их стеной, а отыскивая точки их неизбежного пересечения в течение первых веков христианства на огромных просторах греко-римского мира.

Смысл библейской концепции благотворительности, размах и глубину ее проникновения в повседневную жизнь древних евреев невозможно представить себе, если не принять во внимание, что иудейская Библия, прежде всего, Пятикнижие (Тора) были в течение многих столетий настоящим сводом заповедей-законов, регулирующих эту жизнь.

Вот как об этом говорит Геза Вермеш (Geza Vermes), известный исследователь истории иудаизма и происхождения христианства 15 15 Geza Vermes, The Religion of Jesus the Jew , Fortress Press, Minneapolis, 1993, pp.11—12. . Закон Моисея не ограничивается лишь подробностями религиозного ритуала, он охватывает полностью всю сферу еврейской жизни. Он устанавливает правила занятий сельским хозяйством и торговлей, владения движимым и недвижимым имуществом. Закон этот занимается супружескими отношениями и их финансовыми последствиями, а также компенсациями за материальный ущерб пострадавшему, включая телесные повреждения, нанесенные человеку другим человеком или принадлежащим ему скотом. Тора содержит правовые нормы насчет воровства, изнасилования, убийства и других гражданских и уголовных дел, относящихся к компетенции судей и органов правосудия.

Короче говоря, заключает Г. Вермеш, большая часть Моисеева Закона представляет собой хартию, точнее – устав цивилизованной жизни иудейского народа. И конечно же, тех ее сторон, что связаны с поддержкой бедных и обездоленных и нужд всей общины, то есть благотворительности и филантропии, – добавим мы.

Помимо регулирования этих секторов социальной жизни, которые сегодня называют, по большей части, гражданскими, или светскими, (а древние евреи, как и другие народы античности считали, что и они Божественного происхождения), Тора занимается и чисто религиозными, ритуальными делами, которым в ней по необходимости уделено достойное, но не решающее место.

Исследуя библейскую традицию социального служения и ее роль в развитии западной цивилизации, известный американский социолог и еврейский общинный деятель Морис Карп (Maurice J. Karpf) пишет, что в книгах Библии (ее самые древние книги относят к 13—12 вв. до н.э., а самые последние – к 3—2 вв. до н.э.) рассеяно множество – и нередко повторяющих друг друга – заповедей, требований, советов и рекомендаций, относящихся к благотворительному поведению древних иудеев.

Казалось бы, без специального отбора и группировки нелегко выявить их последовательность и взаимосвязь, так же, как и место в иудейской концепции и практике благотворительности. На самом деле, утверждает М. Карп, библейское социальное поучение, прежде всего о помощи бедным, можно свести к следующему, как будто простому, логическому рассуждению 16 16 Maurice J. Karpf, Jewish Social Service and its Impact upon Western Civilization . В кн. The Hebrew Impact on Western Civilization, New York, 1951, pp.139—162. .

Бог есть создатель всего Сущего, следовательно, все богатство мира пришло от Него; Бог есть Отец всех людей, значит, все люди – братья; таким образом, все люди имеют право на долю земного богатства и, следовательно, богатые обязаны делиться своим богатством с бедными.

Раз так, бедные находятся под особой защитой Бога: доброжелательное и заботливое к ним отношение вознаграждается, а пренебрежение их нуждами наказывается. Поэтому тот является идеальным и угодным Богу человеком, который, кроме прочих добродетелей, являет собой также пример сочувствия и помощи своему ближнему.

Поскольку на этот, лишь кажущийся простым, силлогизм опирается здание всей иудейской, а впоследствии и христианской благотворительности, следует, продолжает М. Карп, рассмотреть более детально то, как в библейской литературе представлены ее главные «конструкции-идеи».

Идея о том, что Бог – Создатель всего в этом мире появляется, как известно, уже в первом стихе книги Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (1:1). Как Творец всего сущего, Бог, разумеется, есть и его Владелец, и потому имеет право по Своему усмотрению распоряжаться всеми земными благами.

Эти блага переданы людям в пользование лишь по Божьему милосердию и – временно, о чем говорится в книге Левит: «Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» (25:23).

Еще яснее о том же сказано в 1-й книге Паралипоменон (книга Хроник): «…Ты превыше всего, как Владычествующий. И богатство, и слава от лица Твоего, и Ты владычествуешь над всем, и в руке Твоей сила и могущество, и во власти Твоей возвеличить и укрепить все» (29:11—12).