Б. Бабаджанов - Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Среди мулла-бачей существует даже нескрываемое убеждение, что якобы кушбеги и кази-калян получили из Турции грамоты по устройству сбора пожертвований.

Относительно общего настроения умов среди бухарцев должен сказать, что особенного, вызванного настоящей войною, брожения среди населения не замечается, хотя большинство духовенства, купечества и мулла-бачей с интересом следят за ходом событий.

Преобладающее убеждение среди населения то, что одной из главных причин развертывающихся событий является негласная поддержка, оказанная Балканским государствам Россией, стремящейся к разделу Турции; в окончательное поражение Турции здесь не верят, утверждая, что, если Турция не выйдет полной победительницей из настоящей войны, Европе грозит всеобщая европейская война, другими словами: «война двух миров». В намеке этом усматривается отчасти возможность объявления священной войны «против неверных».

Некоторое неудовольствие, в особенности среди именитого купечества, вызывает здесь тон русских газет, не скрывающих, по мнению бухарцев, злорадство по поводу военных неудач Турции.

Интересно отметить то обстоятельство, что консервативное духовенство еще не так давно, в период итало-турецкой войны, хотя и верило в благополучный для турков исход и считало войну с Италией только посланным свыше испытанием за чрезмерную, не согласованную с основами ислама, приверженность Турции к европейской культуре, – все же установило о даровании победы Турции особую ежедневную молитву, теперь же, когда начавшиеся Балканские события считаются туземным населением лишь прологом к общей войне, по их понятиям, это будет одним из важных исторических моментов в жизни ислама, никакой, на сколько мне известно, молитвы еще не установлено.

Одним из наибеспокойнейших элементов в Старой Бухаре являются мулла-бачи, в отношении коих бухарским правительством, по настоянию Политического Агентства, приняты очень строгие меры. Составлен список их по каждому медресе отдельно, благодаря чему за ними установлен строгий негласный надзор.

Ожидать в Бухаре каких-либо активных выступлений и открытых демонстраций в пользу Турции при созданных нами условиях надзора, вряд ли возможно. По крайней мере до сих пор за исключением сбора пожертвований, все сочувствие мусульманского населения к Турции сказалось лишь в академических рассуждениях на тему о возможном исходе войны и о шансах Турции на полное поражение врагов.

С глубочайшим почтением и почтением

Подпись: Петров

С подлинным верно: А. Барановский

ЦГА РУз. Ф. И-461. Оп. 1. Д. 1168. Л. 235-235 об. Копия. Машинопись.

Докладная записка Потомственного дворянина Евгения Константиновича Михайловского Военному Министру

10 Августа 1912 г.

Оставив в 1909 г. должность редактора «Туркестанских ведомостей», но продолжая тщательно следить за жизнью Туркестанского края, в котором я родился и воспитывался, беру на себя смелость представить на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства прилагаемый при сем очерк нынешнего положения дел в Бухаре.

Присматриваясь к событиям последующего времени, невольно приходится остановить свой взор на итальяно-турецкой войне [95] Имеется в виду Итало-турецкая (Триполитанская) война 1911-1912 гг. . Если сами воюющие державы до сих пор еще не столкнулись в решительном бою, то во всяком случае они дали решительный толчок прочим державам в отношении перемены их политики, в отношении перехода из состояния покоя к энергичной деятельности.

Не касаясь совершенно Европейских держав, напряженно старающихся использовать данный момент, нам хочется обратить внимание тех, кому сие ведать надлежит, на создавшееся положение вещей на нашем Среднем Востоке, спокойствие которого дает возможность без излишних хлопот разрубить «гордиев узел» грядущих событий в Европе.

Тесно соприкасаясь с такими государствами Среднего Востока как Индия, Афганистан и Персия, Туркестанский край с Бухарой и Хивой не может оставаться равнодушным зрителем всего происходящего на мусульманском Востоке и реагировать на современные события по-своему. Чтобы последнее было более понятно, необходимо вкратце коснуться событий последних лет, так как современные явления представляют собой результат всего последовательно происходившего за последние пять-шесть лет, промелькнувшие с поражающей быстротой.

16 апреля 1906 г. совершенно неожиданно для англичан в Лахоре (на северо-западе Индии) собрались толпы народа (индусов и индийцев-мусульман), которые во главе с агитатором Аджит Сингхом [96] Речь идет о подъеме национально-освободительного движения в провинции Пенджаб (тогда – Британская Индия, сейчас – Пакистан). В крупном центре этой провинции Лахор (Лагор) лидером антианглийских выступлений в 1906-1907 гг. являлся Аджит Сингх. провозгласили переход страны к новой жизни, приобщение к прогрессу и начало борьбы с существующим, неудовлетворяющим туземцев порядком вещей.

Вспышку англичанам удалось быстро подавить, население вернулось к своим работам, но с этого момента Индия лишилась внутреннего покоя: начались выступления анархистов, неразрешаемые сборища, развивалась подпольная, враждебная англичанам литература и, что самое главное и ужасное для последних, началось заметное сближение бывших дотоле ярых религиозных врагов – индусов и мусульман.

Не нужно забывать, что наличием этого фактора религиозной вражды, искусно раздуваемой англичанами, Индия с 1857 года, т.е. со времени восстания Нана Саиба [97] Правильно Нана Сахиб – один из наиболее видных представителей Великого индийского восстания 1857-1859 гг. , не возмущала покоя своих владетелей. Действительно, в настоящее время Индия насчитывает до 240 мил. индусов и до 60 мил. индийцев-мусульман. Совершенно различные религиозные верования тех и других давали возможность управлять спокойно Индией при условии, что англичане не поддерживали то одних, то других. Имея семидесятипятитысячную армию исключительно английскую, разбросанную по всей стране, занимающую все важные стратегические пункты, имея целую армию агентов внутренней охраны, англичане спокойно занимались развитием в Индии культуры, полагая, что все необходимое предусмотрено и нет оснований опасаться каких-либо выступлений ненадежного элемента.

События же 16 апреля 1906 г. перевернули все вверх дном. Правда, войска своевременно появились на месте происшествия, но то обстоятельство, что ни один агент-туземец внутренней охраны не счел своим долгом упредить события, повергло и английскую администрацию, и английское население не только в бесконечный гнев, но и страх. Религиозная вражда туземцев не помогла там, где англичанам грозила наибольшая опасность, туземцы молчали, европейцы, не будучи в силах проникнуть в ту туземную среду, не были в состоянии и предугадать надвигавшиеся события, мало того не проговорился ни о чем и ни один чин индийской туземной армии, этих главных, казалось бы, стражей англичан, после них самих. Со второго же полугодия 1906 г. было обнаружено еще более прискорбное явление: прокламации, враждебные англичанам, были найдены во многих частях туземной армии, сочувственно отнесшейся к начавшемуся движению против «угнетателей».