Коллектив авторов - Одиссей. Человек в истории. Святой и общество: конструирование святости в агиографии и культурной памяти

После смерти Инготруды Бертегунда обращается к королю «с просьбой, чтобы он позволил ей управлять монастырем вместо матери». Получив от него права собственности на «имущество ее матери и отца», а также на все то, «что Инготруда оставила монастырю», Бертегунда явилась в обитель и «унесла всю монастырскую утварь, оставив там лишь одни голые стены. Кроме того, она собрала вокруг себя разного рода преступников, готовых к мятежу, которые бы похитили все дары, принесенные из других вилл набожными людьми. И столько она там причинила зла, что едва ли об этом можно рассказать подробно. Захватив то имущество, о котором мы упоминали, Бертегунда возвратилась в Пуатье, возводя множество ложных обвинений на аббатису, которая была ее близкой родственницей» (X 12).

История, как видим, повторяется: вооруженный конфликт с аббатисой и разграбление монастыря в Туре очень похожи на разграбление монастыря в Пуатье. В обоих случаях событиям предшествует претензия мятежницы занять место аббатисы, мотивируемая превосходством происхождения или правом наследства, общей также является готовность остальных членов общины поддержать претендентку, на социальной лестнице стоящую ступенькой повыше, и «взроптать» 281 281 В Пуатье это была назначенная Радегундой после смерти Агнессы Левбовера, которая, в отличие от Хродехильды, внучки Хлотаря I, не состояла с нею в родстве. В Туре – некая племянница Инготруды, которую та назначила, чтобы отомстить дочери, «отчего поднялся очень сильный ропот среди остальной паствы» (X 12). . Правда, в Туре дело не дошло до восстания, но это только благодаря вмешательству епископа 282 282 «Но как только мы их урезонили, раздоры прекратились». Данное уточнение важно для Григория Турского, т.к. соответствует его «программе» епископского попечения над монастырями. . И хотя действия Хродехильды – скорее средство давления на королей, способ добиться признания своих прав, тогда как Бертегунда опустошает монастырь матери, чтобы добраться до наследства, обе они не сомневаются в законности своих действий.

Удаление от мира, тем более избранное столь необдуманно, как в случае Бертегунды, отнюдь не единственный или наиболее верный путь к спасению. Григорий Турский – совсем не сторонник безбрачия и принятия монашеского обета любой ценой, человеком неподготовленным. Альтернативу монастырю для замужних женщин он видит в приходской общине, где епископ окормляет живущих в своих семьях целомудренной жизнью женщин (I 47). Однако эта форма женской аскезы, присущая ранней Церкви и одобренная еще раз поместным синодом 567 г. в Туре, в течение VI столетия стремительно исчезает. Начинается «эпоха» т.н. частной церкви, т.е. практика основания частным лицом на собственные средства церквей и монастырей. Григорий Турский, кажется, был первым, кто описал и подверг критике это явление, быстро превратившееся в порок религиозной жизни раннего Средневековья, против которого пару столетий спустя будут открыто выступать многие церковные иерархи 283 283 Подробнее о частной церкви см.: Арнаутова Ю. Формирование института частной церкви в VII–IX вв. как особой формы собственности // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2017. T. 8. Вып. 8 (62). 2017. Собственность в средневековой Западной Европе (земля – власть – право). [Электронный ресурс]: https://history.jes.su/s207987840001977–3-1. О проблеме ущемления полномочий епископа: Она же . Инвеститура в Церкви: идея, практика, значение // Средние века. М., 2011. Вып. 72. С. 22–59 (особенно раздел «Инвеститура в частной церкви»); Feine H. E. Ursprung, Wesen und Bedeutung des Eigenkirchentums // Mitteilungen des Instituts für österreichische Geschichtsforschung. Graz, 1950. Bd. 58. S. 195–208; Tellenbach G . Die westliche Kirche vom 10. bis zum frühen 12. Jh. Göttingen, 1988. S. 73–75. . Строго говоря, Цезарий Арльский был первым известным в истории епископом, основавшим частный женский монастырь, но произошедшие на протяжении VI столетия изменения в обществе полностью подорвали всякую основу для существования воплощенной им модели изолированной от мира обители. Для Цезария независимость духовной общины – диоцезальной или монашеской – была само собою разумеющейся. При готских правителях-арианах католическая Церковь никак не соприкасалась с властями, а сам он был практически единовластным правителем и Арля, т.е. civitas , и всего диоцеза, мог председательствовать на поместных соборах. Григорий Турский жил уже в совершенно иной политической реальности. С приходом в Южную Галлию франков (536) ситуация в корне изменилась. С одной стороны, Церковь и ее епископы были вовлечены в государственное управление и стали частью административной системы, политическими партнерами короля, а с другой – короли регулярно вмешивались в дела диоцезов и даже руководили церковными соборами 284 284 Klingshirn W.E . Caesarius of Arles. P. 256–263; Angenendt A . Das Frühmittelalter. Die abendländische Christenheit von 400 bis 900. Stuttgart u.a., 1990. S. 175–177. . Одной из важнейших составляющих церковной политики Меровингов и высшей франкской знати стало активное основание частных монастырей 285 285 Как проходил процесс см.: Ueding L . Geschichte der Klostergründungen der frühen Merowingerzeit. B., 1935. S. 165–244; Prinz F . Frühes Mönchtum im Frankenreich. S. 493 – 496; Helvétius A.-L . L’organisation des monastères fèminins à l’époque mérovingienne. P. 167. . Их распространение – характерный признак неразвитости церковных структур, заметный вплоть до каролингской церковной реформы. Частные монастыри основывались как форма заботы о спасении души ( pro remedia animae ) и, как правило, место будущего упокоения и литургического поминовения ( memoria ) основателя и членов его семьи. Но помимо своего религиозного предназначения они были весьма удачной формой инвестиций: монастырские владения церковной десятиной не облагались и оставались в собственности основателя, словом, были его недвижимым имуществом со всеми возможностями обращаться с ним – дарить, продавать, передавать по наследству, как в случае с турской обителью Инготруды. Собственники не только сохраняли за собой право единовластно распоряжаться их имуществом и всеми доходами (в том числе и пожертвованиями верующих, как это сделала Бертегунда), но и самостоятельно выбирать устав (или вообще отказываться от него) и назначать настоятеля. Обычно им становился кто-либо из членов семьи основателя, часто человек, от монашеских идеалов совершенно далекий (как мы имели случай убедиться) и пользующийся своим положением для реализации вполне мирских интересов 286 286 О таких аббатах см. фундаментальное исследование: Felten F.J . Äbte und Laienäbte im Frankenreich: Studie zum Verhältnis von Staat und Kirche im früheren Mittelalter. Stuttgart, 1980. .

С точки зрения церковной организации негативной стороной института частной церкви было весьма ощутимое ущемление правовых полномочий епископа ( iurisdictio episcopalis ) и его статуса единовластного управителя ( ordinarius ) диоцеза. В этой сфере контраст положения Цезария Арльского и Григория Турского особенно нагляден. Как форма частной собственности частные духовные учреждения под юрисдикцию канонического права не подпадали, поэтому в отношении дисциплинарного надзора фактически изымались из компетенции епископа, что вело к многочисленным и беспрепятственным нарушениям церковного порядка, прежде всего монастырского устава. За епископом оставался только самый общий духовный контроль, поскольку он был все же главой диоцезальной общины, а потому мог выступать в качестве третейского судьи – как в случае конфликта монахинь Пуатье с аббатисой. Но на примере этого же конфликта видно, сколь мало рычагов власти имелось в его руках. Диапазон возможностей вмешательства в жизнь частного монастыря для епископа зависел, главным образом, от степени «благочестия» основателя, иными словами, от личных отношений между ними. Поэтому, например, королева Радегунда «была послушна прежним епископам» ровно до того момента, пока ее инициативы не встретили противодействия со стороны кафедры.