Александр Никифоров - Логика

А теперь взгляните с этой точки зрения на наши средства массовой информации! Нам почти никогда не сообщают информацию в нейтральных терминах, просто как информацию, а стараются передать ее такими словами, которые должны внушить нам определенное отношение к ней – позитивное или негативное. Таким образом, газеты, радио, телевидение выступают не столько в качестве средств информации, сколько в качестве средств пропаганды, внушения, оболванивания. Уже невозможно слушать даже информационные программы телевидения! Возьмите, например, неясное иностранное слово «киллер», которым наши средства массовой информации заменили русское обозначение «наемный убийца». Это выражение несет в себе явный оттенок осуждения. В слове «киллер» нет такого оттенка и внушается, что это – обычная профессия, как шофер или кассир.

Будьте внимательны и старайтесь переводить все, что вам говорят, в нейтральные термины!

Навешивание ярлыков – уловка, близкая к предыдущей. Порой в ответ на свою аргументацию вы слышите: «Это марксизм! фашизм! Тоталитаризм! Так могут рассуждать только красно-коричневые! А вот это уже – сионизм!» и т.п. Полагают, что, высказав оценку некоторого рассуждения или отнеся его к программе той или иной секты, уже разделались с ним. Но ведь по существу-то рассуждение не было рассмотрено! А может быть, оно верно? Обычно даже в самом вздорном учении имеются какие-то здравые, верные идеи, иначе оно не смогло бы получить никакого распространения. Некорректность этой уловки заключается в том, что рассмотрение доводов оппонента по существу, с точки зрения истинности или ложности, подменяется их оценкой.

Этот прием нетрудно парировать. Допустим, в ответ на ваши доводы противник кричит: «Это обскурантизм!», т.е. навешивает на вас одиозный ярлык. Сразу же взвалите на него бремя доказывания: «Я сомневаюсь в том, что это обскурантизм. Попробуйте доказать!» Или: «Я не понимаю, что вы имеете в виду под „обскурантизмом“. Поясните, пожалуйста!» Довольно часто люди навешивают негативные ярлыки, не слишком хорошо представляя себе, что за ними стоит. И когда просишь их пояснить, что имеется в виду, они обычно отступают.

3. Поспешное обобщение

Если оппонент согласился с двумя-тремя конкретными примерами, можно громогласно приписать ему и согласие с общим утверждением, которого он, быть может, и не признает. Например: «Вы согласны, что Лейбман спекулянт?» – «Согласен». – «А вы согласны с тем, что и Берман тоже спекулянт?» – «Согласен, конечно, это же всем известно». – «Ну вот, вы сами признаете, что все они там спекулянты!»

С особым нахальством эта уловка применяется в тех случаях, когда оппонент отвечает не так, как вам хотелось бы, и из его слов нельзя вывести желаемого заключения. Тем не менее можно нагло приписать ему признание общего положения. «Вы помните, что Паукидзе выгнали с работы?» – «Разве? Не помню». – «А помните, что Паукяна и Паукова тоже в свое время выгнали с работы». – «Кажется, Пауков сам ушел, по собственному желанию». – «Все равно, вы согласитесь с тем, что всех этих паучьих детей всегда выгоняют с работы!» Если оппонент робок, а публика невнимательна или глупа, то они проглотят эту наглую выходку.

Сюда же можно отнести и чрезмерное преувеличение: «Боюсь, что проект Сидорова несколько неудачен», – говорит один. «А все его проекты неудачны, – подхватывает другой. – И вообще он не умеет работать, гнать его надо!» Или: «Сережа вчера не очень удачно отвечал на экзамене». – «А он всегда отвечает плохо. И вообще он плохой студент, не место ему в институте!»

4. Пари

Если ваш противник – не очень уверенный в себе человек, можно попытаться взять его, как говорится, «на испуг», предложив заключить пари. «Ладно, – говорите вы, – хватит без толку перебрасываться словами. Тебя не переговоришь. Но раз уж ты так уверен в своей правоте, давай заключим пари (давай поспорим). Окажешься неправ, проиграешь – обреешься наголо (искупаешься в проруби, заплатишь крупную сумму денег и т.п.)». Или еще один вариант: «Пусть будет по-твоему. Сделаем именно так, как ты предлагаешь. Но учти, за все последствия отвечать будешь ты один». Если противник слаб духом, он может отступить от своего тезиса или предложения, и победа окажется на вашей стороне. Он может отступить также и в том случае, если ставка покажется ему слишком высокой для обсуждаемого вопроса. Поэтому при использовании этой уловки нужно постараться максимально повысить ставку за проигрыш.

Ясно, что это запрещенный, некорректный прием: оппонент может быть прав по существу, но не хочет рисковать, ибо риск кажется ему чрезмерным. Я, например, уверен в том, что на Луне нет жизни и готов поспорить с тем, кто утверждает противоположное. Но если мне вдруг скажут: «Тебя расстреляют, если все-таки на Луне обнаружится жизнь», то я, пожалуй, крепко подумаю, стоит ли настаивать на своем тезисе. Вот так под угрозой риска верная идея, решение, мнение могут уступить наглой и смелой лжи.

5. Чрезмерно быстрая речь

Почувствовав, что противник медленно соображает, попробуйте говорить быстро, так, чтобы он не успевал следить за вашей речью. Не будет же он все время переспрашивать! Желательно при этом вставлять в свою речь иностранные слова или малопонятные научные термины: мутатис мутандис, гендерный, эксклюзивный, пенитенциарный и т.п. Противник вскоре вообще перестанет что-либо соображать и начнет согласно кивать головой.

Если оппонент не поддается на эти мелкие уловки и продолжает уверенно развивать свою аргументацию, так что положение ваше становится все хуже, значит, пора прибегнуть к более сильным средствам.

6. Диверсия

Так называют простой и распространенный прием, состоящий в том, что резко меняют тему разговора: «Давайте-ка теперь зайдем с другой стороны…», «А вот еще один, тоже очень интересный вопросик…», «Ну что мы все об одном и том же, попробуем подойти иначе…» Здесь отбрасывают тему спора, который для вас сложился неудачно, и, не признав своего поражения, обращаются к другой теме.

Иногда имеет смысл изобразить увлеченность или маразматическую рассеянность и, зацепившись за какое-нибудь замечание оппонента, начать разглагольствовать о совершенно посторонних и неинтересных для него вещах. Разговариваю я, например, с молодым человеком о сегодняшнем финансовом положении в нашей стране. Он знает больше, мыслит быстрее, и мое дело плохо. Но ведь не хочется признаться в том, что защищал какую-то глупость! И чтобы избежать такого признания, я совершаю диверсию: «Да, вот вы сейчас сказали, что рост зарплаты в последнее время отстает от роста цен, а я ведь помню, как после войны цены ежегодно снижались. Да… тяжелое было время. Как сейчас помню, иду я как-то…» и т.д., и т.п. Молодому человеку неловко прерывать эти воспоминания, и он поневоле мирится с этой уловкой. Конечно, у него обо мне сложится несколько странное впечатление, однако я избежал унизительного признания в поражении!