Геннадий Водолеев - К социальной адаптации

И обыденность опадает с души, как грязь с вымытых рук. А там уж приходит время сна, когда вне воли человека творятся таинства души, работает то, что именуют подсознанием. Чтобы к пробуждению дух человека был бодр, мысль чиста, взор не затуманен чадом чужих измышлений: «Утро вечера - мудренее!». Для тех же, кто приобрел устойчивую привычку «снимать стресс» стаканом (или несколькими) водки, любые рекомендации впустую - вершину эволюции их образа можно свободно лицезреть у пивных ларьков и ранним утром, и поздним вечером. С некоторыми вариациями.

Даже с неизбежными издержками для собственной карьеры не следует проводить досуги в кампаниях своих начальников и сослуживцев в баньках, на охотах: естественные похотливые склонности здесь в группах только многократно усиливаются и выливаются в постыдные непотребства, губительные для любой души, для любого мировоззрения. Так начинается и уже безостановочно продолжается прижизненно крутой спуск человеческой сущности в инферно – всегда на фоне успешно складывающейся карьеры и роста семейного благополучия и благосостояния. Подавляющему большинству карьера и обретения несопоставимо дороже и значимей душевной полноты, потому такие рекомендации, естественно, не для них – и пусть им: стадо всегда неразумно, а потому бессмысленен и бессодержателен и весь их жизненный путь. Даже если завершается памятником и кучей орденов. Понятное дело, что пучина человеческих бытовых устремлений тем глубже и неодолимей, чем концентрированней окружающая человека непотребствующая публика, места особой концентрации которой в социумах традиционны: торговый, развлекательный, ресторанный, алкогольный бизнесы, политика, правоприменение, СМИ.

Потому при выборе жизненной стези лучше избегать этих сфер человеческой жизнедеятельности, а осознанно отдавать им предпочтение можно только при очень сильной духовной крепости, неколебимой ничем убежденности в своей нравственно-духовной неподверженности никаким влияниям, искушениям. Что не столь уж и редко дается людям, только таковые не очень хотят сидеть в смокингах и мундирах с золотым шитьем в человеческом дерьме. Чему прочая публика, так охочая до карьер и денег, несказанно рада: чем меньше ходячих зримых укоров их совести, тем свободнее их разнузданное житейское поведение.

Так же вполне естественно, что обретенные мировоззренческие установки и логика социального поведения на их основе у человека с возрастом претерпевают существенные трансформации: алмаз, обретая огранку, превращается в бриллиант. Другой природный материал, не столь редкий и уникальный, оформляется тоже во что-то привлекательное, ценное, хотя и другое. Но меняется с течением времени не все в мироздании - только детали, хотя и существенные, да совокупности таких деталей по другому складывается в иные мозаичные узоры, картины. Но устойчивые нравственные принципы человека совестливого не претерпевают изменений. Так, в юности, в молодости человек стремится как можно громче и ярче заявить о себе своей жизненной программе (так как он ее в этот период жизни понимает), о своих этических предпочтениях - внешним видом, экстравагантными поступками, громкой, убежденной, страстной речью. Причем, стремится произвести впечатление на всех окружающих, на возможно большее их число, рассеянное по возможно большим территориям. В зрелые же годы тот же человек (если случится до той поры ему дожить) стремится уже как можно меньше обращать на себя внимание окружающих, очень осторожен в словах, в суждениях, в оценках людей, событий. И отнюдь не из страха (хотя и это в определенной мере присутствует), слабости голосовых связок или некрасивости состарившихся черт лица, фигуры: пришло четкое осознание, что люди по своему психотипу, нравственной конструкции, этическим предпочтениям несовместимо разные и устремлены к разному в любых ситуациях. Что есть среди них обязательно и генерация настоящих людоедов – хищников, богоборцев, которых если и можно как-то исправить, то только расстрелом или повешением. А так же, что не нужно людей в чем-то переубеждать, от чего-то плохого отваживать, а к чему-то хорошему принуждать силой - в ходе жизненной эволюции люди сами скорее трансформируются в нужном направлении, если в них есть для этого природные задатки. При их же отсутствии любое принуждение способно подвигнуть разве что к социальному лицемерию и лицедейству разной степени интенсивности, где за негодяями люди приличные угнаться никак не смогут. Обеспечив же себе в подобной гонке подавляющее преобладание, лицемеры с большой охотой, ловкостью и прибытками пользуются технологиями социального насилия, прежде всего против искренних борцов за социальную справедливость, за счастье всех людей. Свою основную жизненную функцию вполне зрелый человек видит уже отнюдь не в том, чтобы внедрить правильное мировоззрение во все большее число дремучих голов, а исключительно в том, чтобы уберечь оазисы своей души от губительных стуж, ветров, нечистоплотных, заразных путников. И если кого-то еще эти люди впускают в мир своей души, то только тех, в ком безошибочно нашли духовную родню.

С возрастом изрядно меняются практически все жизненные ценности, к которым люди традиционно устремлены: в молодости очень хочется нравиться, прежде всего - особям иного пола. Для чего пускаются и все тяжкие, включая драки, дуэли, прыжки с парашютом, бои за генеральские титулы и т.д. и т.п. - без меры, ограничений, без перерывов. В зрелые годы чаще стыдятся большинства совершенных некогда благоглупостей. Но истинные сохраненные душевные привязанности берегут и лелеют всячески. Бережно, по капле, как дорогое лекарство употребляя драгоценные чувства.

Если не посчастливилось сберечь свое главное сокровище души и сердца, то столь же бережно хранят воспоминания о былом выпавшем человеческом счастье, как о том высказался один из великих русских поэтов И. А. Бунин:

«Там в полях, на погосте

В роще старых берез

Не могилы, не кости –

Царство радостных грез.

Летний ветер мотает

Зелень длинных ветвей

И ко мне долетает

Свет улыбки твоей.

Не плита, не распятье,

Предо мной до сих пор

Институтское платье

И сияющий взор.

Разве ты одинока,

Разве ты не со мной

В нашем прошлом, далеком,

Где и я был иной?

В мире круга земного

Настоящего дня

Молодого, былого

Нет давно и меня».

К молодому набору особо добавляется много нового, незнакомого в ранние годы. К примеру, характерное бездумное пренебрежение своим здоровьем, даже жизнью в юные годы кардинально меняется на трепетное убережение остатков былого обилия молодых сил, переходящее порой в одержимость, малополезную для здоровья и весьма неприятную для окружающих. И это вполне понятно и объяснимо: без определенного запаса жизненных сил невозможно успешно отправлять служебные обязанности на достигнутых весьма высоких государственных, корпоративных должностях, невозможно реализовать грандиозные проекты в бизнесе, финансах, науке, искусстве.