Норбер Кастере - Зов бездны

Все пещерные существа избегают света, даже очень слабого; подобное явление называют отрицательным фототропизмом. Но как же воспринимают свет слепые животные?

Доктор Рене Жанелъ, крупнейший авторитет в области биоспелеологии, в своей работе о живых ископаемых пещер предлагает следующее объяснение. «Ощущение света есть основное свойство живого вещества, которое предшествовало эволюции, оптического аппарата. Общая чувствительность к свету, несомненно, опережала развитие глаз, и эта чувствительность должна была ослабляться по мере того, как световосприятие локализовалось в постоянно развивавшихся специальных зрительных органах.

Отсюда следует, что пещерные животные должны были унаследовать от своего родоначальника способность ощущать свет, независимо от органов зрения».

Во всяком случае, бесспорно, что обитатели пещер немедленно устремляются в зону мрака. Это общая постоянная отрицательная реакция на свет. Тот же доктор Жанель утверждал, что, даже прожив четырнадцать лет в полутемном аквариуме, протеи [20] Протеи (Proteidae) — семейство хвостатых земноводных. — Прим. ред. не проявляют никакой приспособленности к свету.

Биоспелеология одна из наиболее молодых отраслей естественных наук. Тем не менее изучено уже немало проблем, связанных с жизнью пещер.

Особенности расположения глаз, а подчас и отсутствие их у представителей пещерного мира обусловили особую восприимчивость других органов чувств. Наблюдениями было установлено, что у пещерных животных великолепно развиты органы слуха и обоняния. Что же касается органов осязания, то у обитателей пещер имеются крупные и высокочувствительные усики, всякого рода щупальца и волосяной покров.

Особым представителем пещерной фауны, поистине исключительным по своим свойствам и поведению, выработанному в ходе длительной адаптации и эволюции, является летучая мышь. Несмотря на отсутствие обычных органов чувств, она обладает удивительной способностью не просто передвигаться, а летать с поразительной легкостью; при этом летучие мыши безошибочно ориентируются в пещерном мраке.

В самом деле, это животное обладает неким подобием радиолокатора. Но в отличие от человека, который лишь недавно изобрел радар — систему с многотонным оборудованием и целой армией специалистов, летучая мышь обладает особыми локационными органами и пользуется ими миллионы лет.

Приблизительно в 1940 году американские физики и биологи Гриффин и Гэйлэмбос [21] В русском переводе книги Н. Кастере «Тридцать лет под землей») (1959) фамилия этого ученого была дана в транскрипции «Галамбос». — Прим. ред. открыли и доказали, что во время полета летучая мышь испускает ультразвуки частотой порядка пятьдесят тысяч колебаний в секунду. Волны этого диапазона абсолютно не воспринимаются человеческим ухом; известно, что верхний порог слышимости — двадцать тысяч колебаний в секунду.

Источником ультразвуков у летучих мышей является относительно широкая и снабженная мышцами гортань. Ухо летучей мыши регистрирует эхо, когда звук, который испускается ее голосовыми связками, отражается от препятствия; таким образом, животное избегает выступов и сталактитов — бесчисленных преград темного подземного мира, в котором оно проводит всю свою жизнь.

Летучая мышь, несомненно, наделена органом, подобным радиолокатору, если понимать этот термин в общем смысле, как средство восприятия отраженных волн. Таким образом, можно утверждать, что летучая мышь снабжена звуколокатором. Ничтожно краткое мгновение, от момента подачи звукового сигнала до возврата эха, несет спасение животному; именно поэтому оно с такой ловкостью и быстротой летает между препятствиями и никогда не сталкивается с другими летучими мышами, а ведь тысячи этих животных вихрем носятся в непроглядной мгле.

Поистине, летучая мышь — самое удивительное и, вероятно, наиболее творчески одаренное животное пещерного мира; ведь она может легко и успешно летать и в ярких солнечных лучах, и при свете луны, и во тьме погребов или чердаков, и в полнейшем мраке глубочайших пещер.

Вернемся к поведению человека в подземной среде. Спрашивается, может ли человек без ущерба для себя жить в безмолвии, уединении и мраке?

Выше уже говорилось, что такие условия часто вызывают душевное расстройство — клаустрофобию, галлюцинации, оптические и акустические иллюзии.

Заслуживает упоминания очень любопытное и трудно объяснимое явление, связанное с оценкой времени. Мы имеем в виду время пребывания в пещерах. Казалось бы, в недрах Земли человек осужден на однообразное существование, скуку, неудобства, что там он испытывает неуверенность, страдает от холода и сырости и что все эти невзгоды способны минуты пребывания под землей превратить в долгие часы. Действительно, в подобных условиях быстро теряется представление о времени, но, как ни парадоксально, время в пещерах течет быстрее, чем на поверхности. Еще Мартель, основоположник спелеологии, отмечал эту любопытную особенность, описывая свои первые подземные экспедиции.

«Надо самому принять хоть сколько-нибудь активное участие в этих в высшей степени волнующих исследованиях, — пишет он в своей книге „Пропасти“, — чтобы осознать всю их притягательную силу, чтобы познать, насколько жажда неизведанного подавляет всякое другое чувство, чтобы постичь, сколь велико непреодолимое, магнетическое влияние, которое оказывает страсть к открытиям, восторг, глубокий мрак, вся эта таинственность, безмолвие, забвение солнца и неба, одним словом, полный отрыв от внешнего мира».

И далее он добавляет:

«Впрочем, физического утомления мы не испытывали; это была усталость, вызванная острыми впечатлениями — восторгом и удивлением, и если это феерическое путешествие длилось бы дольше, состояние перевозбуждения могло бы оказаться роковым, и мы утратили бы и представление о времени, и желание возвратиться на поверхность. Выходя из грота Даржилан в глухую ночь, мы всякий раз удивлялись, устанавливая, что уже прошел целый день, тогда как под землей нам казалось, что минуло всего лишь несколько часов».

Эти строки стали классическими именно потому, что подобное чувство испытывают все спелеологи; причину его они приписывают «лихорадке открытий». Возбужденность, восторженное состояние духа и прочие факторы, упоминаемые Мартелем, объясняют, по-видимому, и погрешности в оценке времени. И всякий раз такие погрешности бывают весьма значительными — ведь время особенно стремительно бежит в часы опасных схваток с подземным миром, в обстановке, где нередко разыгрываются тяжкие трагедии.

В ноябре 1951 года в подземельях Юры внезапным притоком воды был блокирован доктор Мерей. Поток унес и поглотил шестерых его спутников. Судорожно уцепившись за каменный выступ, прижав голову к низкому своду, погрузившись по шею в ледяную и мутную от грязи воду, он не сдавался. Мерей не потерял хладнокровия, не испытал галлюцинаций; но как только начался отлив, оцепеневший от холода и обессилевший исследователь добрался до выхода из грота и увидел дневной свет, он был ошеломлен — спасители его сказали, что пытка эта длилась двадцать семь часов. Ему же казалось, будто он находился в воде всего лишь несколько часов.