Станислав Славин - 100 великих предсказаний

Михайло Васильевич намек понял: колдуны таким образом давали знать – нам ждать надоело. Начиная с 1741 года, он работает изо всех сил. Российская академия наук, им же организованная, помогает своему лидеру, чем может. А сам он заменяет собой целый университет.

Среди его многочисленных научных открытий того времени – исследования, посвященные ртути. Это следы того, как он искал философский камень. А камень тот чудодейственный, как известно, многое может – и свинец в золото превратить, и вечную молодость своему обладателю гарантировать, и кое-что еще…

Странными опытами академика заинтересовались не только на Севере, но и в Петербурге. По городу пошли слухи о странном футляре, который Ломоносов постоянно носил с собой. Вечером на темной улице на него напали двое. Им нужен был свиток. Но справиться с дюжим помором не смогли. Он сам поколотил грабителей. Но задумался: кто на него мог охотиться в столице? Колдуны так грубо не работают…

Оказалось, что за свитком охотится сам всесильный Орлов. Сначала он пошел к цели напрямик – подослал грабителей. Но дело не выгорело, и граф отложил повторную операцию до удобного момента.

Ломоносову тем временем оставалось провести лишь несколько экспериментов. Он уже многое почерпнул из того свитка и вот-вот был готов раскрыть тайну философского камня. Но что-то, видимо, ему показалось странным в последнем рецепте. И он в решающем опыте не стал соблюдать меры, указанные в свитке, а соблюл лишь пропорции веществ в микроскопических дозах. И эта предосторожность спасла его. Полученное вещество даровало не жизнь – оно несло смерть. То была взрывчатка невиданной силы. Даже крошка вызвала сильнейший взрыв.

Поскольку Ломоносов жил при академии, где взрывы и пожары были делом привычным, на тот случай никто вроде бы не обратил особого внимания. Но Ломоносов решил не рисковать. Поняв, в чем дело, он сжег и свои записи, и сами свитки.

Он знал, чем ему это грозит. Но пути назад уже не было. И вскоре Ломоносову приснился еще один вещий сон: со стола упал календарь и раскрылся на дате – 4 апреля. Михайло Васильевич понял: этого дня ему не пережить. Он и в самом деле скоропостижно умер 4 апреля 1765 года, в возрасте всего 54 лет, хотя славился отменным здоровьем.

Граф Орлов тут же приказал переворошить лабораторию и… заполучил таинственный футляр. Но в нем оказался лишь пепел. Тогда взялись за архив ученого. Многие из бумаг Ломоносова пропали тотчас после его смерти. Чудом лишь сохранился список 14 работ, над которыми он работал в последние месяцы и недели. Но о самих рукописей не нашли и поныне…

Прав ли он был, уничтожив свитки? Наверное, да. Он как бы предвидел, что динамит из рудников тотчас перекочует на поля сражений. И что атом станет прежде бомбой, а лишь потом заработает в ядерном котле.

Ну, а что было бы с нами со всеми, если бы еще во времена Ломоносова в ход пошла взрывчатка чудовищной силы?.. Да, наверное, то же, что случилось с жителями той же Гипербореи и не менее таинственной Атлантиды. Сгинула бы наша цивилизация, как и те, что были до нее. А так Михаил Васильевич нас уберег. Прозорлив оказался, предвидел возможные последствия. Себя не пожалел, но потомков оберег от излишней напасти. И за то ему низкий поклон и благодарность…

А еще будем благодарны «первому русскому университету» за открытие с помощью его «ночезрительной трубы» атмосферы на Венере, призыв обращать больше внимания на развитие химии, которая способна «широко простирать руки свои в дела человеческие», за предсказание, что «богатство российское будет прирастать Сибирью» и многие другие его дела и помыслы…

С древнейших времен люди старались предвидеть изменения погоды по народным приметам. Не остались в стороне и ученые. «Предзнание погоды златых гор достойно», – писал по этому поводу М.В. Ломоносов. Занимался предсказаниями погоды и всем известный Исаак Ньютон. Но все-таки «отцом прогноза погоды» называют английского адмирала Роберта Фицроя. Почему?

Роберт Фицрой

Важность прогнозирования погоды понимали все – от царей и королей до крестьян и фермеров. У нас еще в 1650 году, в царствование Алексея Михайловича, вышел указ о необходимости ежедневных наблюдений, данные которых заносились в «Дневальные записки Приказа тайных дел».

Много занимался метеорологией и царь Петр I. Еще в ранней юности он познакомился с материалами «Приказа тайных дел» и сохранял интерес к метеорологии в течение всей своей жизни. Особое внимание он уделял наблюдениям за ветром и подвижками льда, что было особо важно для флота. Следили и за уровнем воды в Неве, известной своими наводнениями.

При Петре Академия наук начала свою работу по инструментальным измерениям температуры воздуха и скорости ветра с помощью приборов.

Оставались, впрочем, в силе и суеверные представления о погоде и климате. Сподвижник царя Яков Брюс, переводчик иностранных книг, владелец московской типографии, составил календарь погоды с пророчествами аж до конца XX века.

Зато М.В. Ломоносов настойчиво призывал к организации научной службы прогнозов, «чтобы, не боясь погоды, к богатствам дальним шли народы».

И все же в течение еще нескольких столетий наблюдения за погодой оставались неорганизованными, случайными. Для систематических наблюдений требовалась сеть метеопостов по всей стране, а еще лучше – по всему миру и быстрый международный обмен сведениями о погоде. Это стало возможным лишь с изобретением электрического телеграфа.

Прогрессу, как это часто бывает, содействовали исключительные форсмажорные обстоятельства. А именно 14 ноября 1854 года сильнейшая буря за сутки нанесла такие потери англо-франко-турецкому флоту в Балаклаве, какие не мог причинить ему русский флот за всю Крымскую войну.

Французское правительство в связи с этим печальным происшествием тут же поручило директору Парижской астрономической обсерватории Урбану Леверье выяснить причины столь необычного явления. Он собрал данные всех европейских метеостанций, нанес их на карту и наглядно показал, как образовался сильнейший атмосферный вихрь с аномально низким давлением и ураганными ветрами, продвигавшийся по югу Европы в тот роковой день.

И хотя у Леверье получился прогноз задним числом, его работа открыла путь методике оперативных прогнозов, составляемых на будущее по метеокартам.

Однако наибольшего прогресса метеослужба достигла в Англии при адмирале Роберте Фицрое. Не случайно именно его называют пионером современной синоптики, зачинателем международной службы погоды.