Александр Потупа - Открытие Вселенной - прошлое, настоящее, будущее

И, наконец, именно Кеплер первым подошел к идее динамического объяснения Вселенной, предположив, что взаимосвязь планет и Солнца обусловлена силой тяготения.

«Гравитацию, — писал он, — определяю как силу, подобную магнетизму взаимному притяжению. Сила притяжения тем больше, чем оба тела ближе одно к другому» [52] Кеплер, видимо, считал, что сила тяготения прямо пропорциональна массам, но обратно пропорциональна расстоянию между телами. Интересно, что именно он ввел в физику понятие инерция как меры сопротивляемости движению, но, скорее всего, он не совсем четко отождествлял ее с массой. .

И с этой точки зрения он качественно верно объяснял природу приливов.

По всем этим причинам Иоганна Кеплера с неменьшим основанием, чем Галилея, можно считать основоположником науки Нового Времени. Его законы движения планет — первый в области небесной механики пример достаточно четкого вывода эмпирических закономерностей из экспериментальных данных.

Мы как-то вскользь касались астрологии — в буквальном переводе «науки о звездах», а вообще же некоего древнего и таинственного учения о влиянии небесных явлений на земные дела.

Сколь-нибудь подробно рассказывать об астрологических системах здесь не место — потребовалась бы отдельная толстая книга. Однако роль астрологии и ее взаимодействия с мировоззрением, бесспорно, заслуживают внимания.

Большинство современных книг, касающихся истории астрономии, вообще избегают этой темы или затрагивают ее с определенной стыдливостью как нелепую аномалию мышления, случайное увлечение некоторых великих астрономов и философов. Между тем нет ни аномалии, ни случайности. Чтобы почувствовать роль астрологии, следует обратить внимание вот на какие обстоятельства. Астрология, хотя и не в столь наукообразном виде, какой был ей придан в средние века и позднее, зародилась вместе с первыми политеистическими концепциями, связанными с выделением неба и небесных явлений. Древнейшим богам, вытесняемым из земного ареала на небо, необходимо было приписать определенный образ действий, и, разумеется, этот образ действий заимствовался (по аналогии) из вполне земных магико-тотемических представлений. Боги наделялись в первую очередь способностью к симпатической магии, причем неограниченно большой силы — настолько, насколько позволяло человеческое воображение. Боги напрочно связывались с теми или иными небесными телами и явлениями, и последним приписывалась опять-таки магическая сила. Отношение к обожествленным элементам неба, как к тотемам, привело к довольно сложной системе представлений.

Так постепенно формировалась картина с небесными светилами, способными активно вмешиваться в земные дела.

Огромную роль сыграл переход к земледельческому укладу. Рождался календарь и вместе с ним систематическая астрономия. Но если положение Солнца в том или ином зодиакальном созвездии требовало проведения определенных жизненно важных работ, вело к особой погоде, разливу рек и т. п., то, разумеется, представлялось полезным связать с практикой и другие небесные явления. Скажем, эллины приступали к подрезанию виноградной лозы, когда вечером всходила звезда Арктур. Начало разлива Нила определялось по появлению Сириуса. Отсюда один шаг до простой увязки — Арктур влияет на лозу, Сириус вызывает своим божественным действием разлив реки.

Как вы помните, одна из заслуг аккадского бога Мардука — создание небесных домов для коллег-богов, поддерживавших его в борьбе с Тиамат. Отождествление тех или иных созвездий, Солнца, Луны и планет с жилищами определенных богов укоренилось именно со времен Шумера и Египта. Месопотамским цивилизациям, особенно вавилоно-халдейской эпохе, принадлежит главная заслуга в развитии астрологии.

Постепенно сформировалось представление о 12 главных домах (зодиакальных созвездиях), и по положению планет относительно этих созвездий и кое-каким дополнительным данным стали оценивать различные события.

Разумеется, сам по себе восход Сириуса не может быть причиной разлива Нила, а нахождение Марса в том или ином созвездии — причиной поражения или победы войск. Однако причинно-следственные связи, их четкое выделение — это тоже продукт развития научного стиля мышления, возникшего на довольно поздней стадии. В древности же причинно-следственная связь очень часто подменялась связью по' смежности [53] Эта связь превосходно изображена Амброзом Бирсом: «Тот, кто видел много раз кролика, преследуемого собакой, и никогда не видел кроликов и собак порознь, будет считать, что кролик — причина собаки». .

Итак, астрология, зародившаяся на основе астрономических наблюдений где-то на грани магико-тотемического и религиозного мировоззрения, стала своеобразным тупиковым, хотя и довольно обширным ответвлением картины Вселенной. Эта эволюционная ветвь познания исходила из неверно трактуемых связей земных и небесных явлений. В таком смысле астрологическое учение ошибочно, ошибочно в системе современной науки. Однако оно сыграло в становлении этой науки выдающуюся роль.

Прежде всего, именно астрологические задачи необычайно стимулировали астрономические наблюдения — и в смысле объема, и в смысле точности. Избегая астрологии, вообще невозможно понять, почему в древности наблюдения неба и интерпретация небесных движений получили столь широкое распространение. Объяснять это так называемым чисто познавательным интересом — значит, вообще ничего не объяснять. Знания вне идей их практического применения — не обязательно утилитарного и сиюминутного никогда не получали сколь-нибудь заметного развития. Не срабатывал мощнейший механизм усиления, именуемый социальным заказом.

Исследования же звездного неба довольно быстро вышли за рамки построения сельскохозяйственного календаря в направлении создания календаря всеобщего, регламентирующего практически все сферы человеческой деятельности. Почему, скажем, посев должен осуществляться при строго определенном взаимоположении небесных светил, а крупная торговая сделка или объявление войны — когда угодно? Такого рода сверхзадачи и пытались решать древние, бесконечно уточняя свои наблюдения и детально отрабатывая интерпретацию их результатов. В сущности, эта чрезмерная надежда на всеобщий календарь и обеспечила астрономам, занимающимся астрологическими задачами, возможность вести систематическую работу при неослабевающем общественном интересе. Сказки о чистом познании, зародившиеся из-за неверной трактовки ряда фрагментов античной истории в эпоху Возрождения и позднее у просветителей, никогда не могли объяснить пристальное внимание правящих классов и простого народа к деятельности «звездочетов». Интерес вызывали скорее гороскопы, чем уточнения модели Вселенной, и именно за гороскопы платили деньги…