С Максимов - Крестная сила, Нечистая сила

же строгость в соблюдении постов предписывается тяжко больным. Один фельдшер из Тотемского уезда Вологодской губернии рассказывал нашему корреспонденту, что никак не мог убедить крестьян, больных кровавым поносом, пить молоко и есть яйца, так как в то время был пост. На все увещевания больные отвечали ему: "Святые, вон, еще чаще постились, да дольше нас грешных жили, а Иисус Христос сорок суток подряд ничего не ел". Вообще крестьяне и крестьянки, особенно из числа пожилых, радеющих о спасении души, скорее решатся умереть, чем "опоганить душу" скоромной пищей, и только молодые в редких случаях уступают настояниям врачей и фельдшеров, да и то не иначе как с разрешения духовного отца, который тщательно взвешивает, насколько болезнь серьезна и насколько постная пища может быть опасна для здоровья больного. При этом нелишне будет заметить, что если разрешение дается легко, то крестьяне теряют уважение к такому священнику, как стоящему не на высоте церковных требований и способствующему своими поблажками тому "легкому" отношению к постам, какое свойственно только избалованным господам. "Нынче, - говорят они, - только нам, мужикам, и попоститься-то, а ученые да благородные постов соблюдать не будут - им без чаю да без говядины и дня не прожить".

Применительно к такому взгляду на посты каждая деревенская хозяйка считает своим долгом иметь "постную" посуду, т.е. особые горшки, миски и даже ложки, предназначенные исключительно для постных дней. Правило это соблюдается настолько строго, что богобоязненная баба ни за что и ни под каким видом не даст в своем доме поесть скоромного "даже проезжему". "Мне страшно, как увижу, что в пост едят ско

ром", - скажет она в свое оправдание. Исключение делают разве для "нехристей" - цыган, татар, немцев да, пожалуй, для господ, -но и в таком случае посуда, из которой ели скоромное "нехристи", долгое время считается как бы оскверненной, и хозяйки не веля1 домочадцам есть из нее, "пока татарин не выдохнется".

Кроме воздержания в пище, крестьяне считают необходимой принадлежностью поста и половое воздержание: считается большим грехом плотское сожительство с женой в постное время, и виновные в таком проступке не только подвергаются строгому внушению со стороны священника, но выносят немало насмешек и от своих односельчан, так как бабы до тонкости разбираются в таких вещах и по дню рождения младенца прекрасно высчитывают, соблюдали ли супруги "закон" в посты. Особенно зорко следят бабы, чтобы "закон" соблюдался деревенским причтом, считается несмываемым срамом для всей деревни, если в беззаконии будет изобличен пономарь, дьячок, дьякон, а особенно священник. У Глеба Успенского приводится случай, когда мужики чуть ли не всем "обчеством" потребовали объяснения у батюшки, которого бабы изобличили в нарушении правил великого поста. "Что же это ты, батя? - укоризненно покачивая головой, спрашивали мужики. - Все-то ты говоришь нам "абие, абие", а у самого-то у тебя выходит одно "бабие".

Следя строго за собой, взрослое население неослабно следит и за деревенской молодежью, наблюдая, чтобы в посты отнюдь не было "жировни", чтобы парни и девушки не затевали игрищ и ни под каким видом не смели петь мирских песен, не говоря уже о плясовых и хороводных. Вместо этих песен молодежи представляется петь так называемые "стихи", по харак

теру своему близко подходящие к старообрядческим псалмам. Все эти стихи отличаются своим грустным, монотонным напевом, близко подходящим к речитативу, - по содержанию же большая часть стихов носит характер религиозный или нравоучительный. Для образца приводим один из таких стихов:

- Мати Мария, Где ты спала, ночевала? - Во Божьей церкви, в соборе У Христа Бога на престоле. Мне снился сон страшный, Будто я Христа-Бога породила, Б пелену его пеленала, В шелковый пояс обвивала... Тут пришли жиды, нехристиане, Взяли нашего Бога, распинали, В ручки-ножки гвоздей натыкали. Стала Мати Мария плакать и рыдать, Стали ангелы ее утешать: Ты не плачь, нс плачь, Мати-Мария, Твой сын воскреснет из гроба. Затрубите вы в трубу золотую, Встаньте вы, живые и мертвые! Праведным душам - царствие небесное, А грешным душам - ад кромешный: Им в огне будет гореть - не сгореть, Им в смоле кипеть - не скипеть.

Если столь строгое воздержание от всего греховного и соблазнительного соблюдается в большей или меньшей степени во все посты, то легко представить себе, насколько педантично постятся крестьяне в великий пост, подготовляя себя к говению и к достойной встрече величайшего из христианских праздников - святой Пасхи. Во время гонения многие старики и старухи

едят один раз в день и притом отнюдь не вареную пищу, а всухомятку: хлеб или сухари с водою. Наиболее же благочестивые стараются по возможности ничего не есть всю страстную неделю, разрешая себе только воду. Для детей в благочестивых семьях "дневное голодание" обязательно только в страстную пятницу, так как народ верит, что полное воздержание в этот день от пищи дает постнику прощение от всех грехов, совершенных после последней исповеди. Правда, дети лишь с большим трудом выдерживают столь строгий пост и нередко, по забывчивости, свойственной ребяческому возрасту, хватаются за корки, но таких "бесстыдников" матери останавливают обычной угрозой: "А вот поп тебе как отрежет ухо да как отхлещет тебя кобыльей ногой, так будешь знать!"

Говеют крестьяне обыкновенно раз в год, великим постом, и в преклонном возрасте несут эту христианскую обязанность с поразительной аккуратностью: некоторые старухи говеют даже два, три и четыре раза. Но зато молодые крестьяне, по отзывам некоторых приходских священников, иногда позволяют себе манкировать говением, не бывая на исповеди по нескольку лет кряду. Правда, сами же священники прибавляют при этом, что такие безбожники составляют редкое единичное явление, так как крестьяне верят, что человек, не бывший семь лет у исповеди и не причащавшийся святых тайн, уже составляет добычу дьявола, который может распорядиться таким человеком по своему усмотрению.

Всего охотнее крестьяне говеют на первой, четвертой и страстной неделе. В это время говеющие стараются как можно меньше говорить, чтобы не проронить пустого слова; по вечерам, если есть в семье грамотный,

читается какая-нибудь божественная книга, и все слушают или молятся. Все церковные службы говеющие посещают добросовестно и аккуратно, а перед исповедью кланяются друг Другу в ноги, прося простить Христа ради согрешения. Обычай не позволяет только, чтобы старшие кланялись в ноги младшим. Поэтому "большак", идя на исповедь, ограничивается лишь тем, что скажет домочадцам: "Простите, коли зря сделал", и слегка поклонится.