Камиль Фламмарион - Дома с привидениями

Вот так начались в нашем доме на улице Круа странные явления, коим суждено было смущать мой покой и сон в течение целого года. Случалось всякое: кто-то среди ночи стучал в стены и окна, кто-то сбрасывал на пол книги, расшвыривал их по комнате, скребся у дверей, шевелил портьеры и занавески. Иногда вместо обычных ударов я слышала выстрелы и даже ощущала запах пороха. Порой кто-то дико хохотал. Но самую "милую" шутку играли с нами по вечерам…

Итак, каждый вечер, где-то между десятью часами и полночью кто-то с силой ударял молоточком у входной двери по медной дощечке. Заметьте, чтобы добраться до двери, надо было перелезть через высокий забор (калитка и ворота всегда были заперты), пересечь двор и подняться по ступеням… Как только раздавался это злонамеренный стук, Антуан опрометью бросался к двери, распахивал ее… но никого не видел! Да, да, за дверью никого не было! В конце концов обманутый Антуан почувствовал себя страшно оскорбленным и униженным, потому что какие-то глупые провинциалы (которых он, как истый парижанин, глубоко презирал) вздумали подшучивать над ним. И он принял решение дежурить у двери, положив правую руку на засов, а левой сжимая толстую суковатую палку, дабы как следует проучить ночных шутников. Антуан рассчитывал распахнуть дверь буквально через секунду после удара и обрушить на спину или голову злоумышленника орудие наказания. Но напрасно мой слуга отказался от услад своего любимого мягкого кресла и от общества моей беленькой пухленькой горничной, в которую он был без памяти влюблен. Напрасно бедняга торчал у двери, подкарауливая злоумышленников, ибо никогда дом не сотрясался от грохота молотка именно в

то время, когда Антуан стоял на посту! Нет, чудовищной силы удар раздавался именно в тот момент, когда слуга, едва державшийся на ногах от усталости, со слипавшимися — глазами, уходил к себе. Придя в ярость от того, что его так ловко провели, он устремлялся к двери, размахивая палкой, вылетал на крылечко, пробегал по двору, хватался за холодные железные прутья решетки и впивался взглядом в ночной мрак… И никого не видел! Ничто "не нарушало тишины и покоя спящей улочки… Ни единого звука шагов… Никто не крался, хоронясь, вдоль домов, никто не убегал, никто не прятался за углом… Спали люди, спали собаки и кошки, спали птицы, даже петухи спали в этот час на улице Круа, куда я приехала в поисках покоя.

Мой брат, когда я ему рассказала о проделках загадочного и беспокойного духа, посмеялся надо мной, и я захотела, чтобы он, как говорится, на собственной шкуре испытал все прелести жизни в доме, где обитает привидение. Итак, я попросила брата остаться у меня на ночь. Он согласился, не преминув разразиться полной сарказма тирадой относительно слабости моего рассудка.

Я приказала постелить ему постель в небольшом кабинете, располагавшемся рядом с гостиной. В ту ночь я сама спала очень крепко и не слышала ровным счетом ничего странного. Но утром, очень рано, чуть ли не на рассвете, брат разбудил меня сам. Черты лица его были искажены страхом и страданием, он был смертельно бледен. Разумеется, он уже не смеялся над моим "слабым умишком", ему вообще было не до смеха. Брат объявил, что покидает мой дом немедленно, не дожидаясь завтрака, ибо в течение всей ночи он не] смог ни на миг смежить веки. Уже стоя на пороге щ сжимая дверную ручку, он сказал:

— Знаешь, я бы не согласился провести здесь еще одну ночь и за сто тысяч франков!

Что же он услышал? Какие страсти ему померещились? Что произошло в кабинете? Не знаю, потому что брат мне никогда ничего не рассказывал о той ночи, да к тому же еще всегда приходил в ярость, если я пыталась завести разговор на эту тему. Однако у меня есть все основания полагать, что Коко (так мы фамильярно именовали наше привидение) сыграло с ним какую-то злую шутку, наподобие той, что они однажды сыграло с моей матушкой и о которой та еще долго не могла вспоминать без содрогания.

А случилось вот что: матушка как-то засиделась у меня допоздна и уже было собралась уходить, как сей проказник ударил в стену как раз у нее над ухом с такой силой, что бедняжка едва не лишилась чувств от испуга. Она ни за что не соглашалась выходить на улицу одна, и я была вынуждена отправить вместе с ней моего Антуана, который и сопроводил ее до дома.

Наверное, вы недоумеваете относительного того, что я так долго прожила в доме, где обитал столь беспокойный субъект. Так вот, как это ни странно, хотя я с рождения была довольно труслива, я абсолютно не боялась Коко. Более того, я с ним разговаривала, я его ругала, если оно вытворяло что-нибудь уж слишком несусветное, я даже просила его… оказать мне кое-какие услуги. Однажды я занималась своим туалетом, готовясь пойти в театр, сказала горничной, что жду из Парижа очень важное письмо. Потом я со смехом вслух громко произнесла следующую фразу: "Было бы очень мило и любезно со стороны Коко, если бы он сообщил мне стуком, не будет ли доставлено это письмо с последним курьерским поездом… Если письмо прибудет сегодня вечером, пусть Коко ударит два раза в стену около зеркала, перед которым я прихорашиваюсь". И что вы думаете? В стену тотчас же стукнули два раза! Моя горничная выронила из рук канделябр и, громко вопя от страха, бросилась бежать. Письмо же действительно прибыло с вечерней почтой, как меня и предупредил мой друг Коко.

А потом все в одночасье закончилось… Проведя в Лангедоке год, я вернулась в Париж. В глубине души я надеялась, что Коко последует за мной в столицу, но этого не случилось. В Париже я больше никогда не слышала никаких таинственных стуков, вздохов, стонов и прочего. Я, видимо, утратила способность привлекать к себе внимание духов, в существование коих я по-прежнему не слишком верю. Но я не делаю никаких особых выводов из всего пережитого мной, ибо я так мало знаю. Я всего лишь рассказала Вам истинную историю моих собственных приключений.

Мануэли де Гранфор".

Какими же причинами можно было бы объяснить подобные явления? Мы обсуждали с моей корреспонденткой гипотезу о временном раздвоении ее сознания, о возможной экстериоризации ее души (по мнению нашего друга А. де Роша, такое возможно и при жизни), но ни одна из гипотез не показалась нам достаточно серьезно обоснованной. Кстати, в явное противоречие с обеими этими гипотезами вступали показания брата госпожи де Гранфор. Так с чем же столкнулась на юге Франции эта милая дама? Что это было? Невидимка? Душа человека, скончавшегося в доме, где поселилась госпожа де Гранфор? Или душа кого-либо из ее родственников? Неведомый дух ни разу не назвал себя и не намекнул, кто он такой…

Как я уже говорил, я получал сообщения о домах с привидениями от людей из самых разных слоев общества, начиная с представителей высшего света и кончая самыми бедными и обездоленными, ибо привидения встречаются везде, надо только заняться изучением данной проблемы.