Роберт Эттингер - Перспективы бессмертия

В любом случае, подобный пересмотр законов, помимо всего прочего, обязательно приведет к признанию прав категорий граждан, в настоящее время неправоспособных, на определенные виды представительства. Неправоспособные сейчас составляют меньшинство, которое в этом плане полностью игнорируют; но замороженные составят большую и влиятельную группу, которая в должное время будет признана и получит права представительства.

За неспособность оплатить страховой полис на заморозку, смертный приговор кажется слишком суровым наказанием. Поэтому общество должно будет помочь бедным получить возможность быть замороженными. Разве не здорово, что в будущем тунеядцы избавятся и от смерти, и от налогов! [75] Автор намекает на известное высказывание Бенджамина Франклина: «Лишь две вещи в жизни неизбежны — смерть и налоги». Они будут жить на пособие и умрут на пособие. Оскорбление тем более несправедливо, что после оживления они будут так же излучать здоровье и блеск, как и честные налогоплательщики. Разве это честно? Спросите меня снова через тысячу лет.

Чтобы надежно защитить слабых, ленивых и невезучих, законы о наследовании и банкротстве придется переработать. Я не буду в этом копаться, только замечу, что милосердие может быть продемонстрировано, например, путем законодательного определения простых процентов по долгам и сложных процентов по активам.

Бесчисленные прочие юридические проблемы остается выявить и решить. И хотя эпоха заморозки действительно будет эпохой Золотого Правила, братство станет всеобщим лишь постепенно, и даже тогда сохранятся определенные противоречия в интересах и мнениях. В течение долгого времени нам нужно будет помнить бессмертные слова Фергюсона Боуэна: «Дождь равно льет на честных и нечестных, но, в основном, над честными идет. Причин не надо здесь искать чудесных — нечестный зонт у честного крадет».

Хотя профессор Джон К. Гэлбрейт и многие другие описывали наше общество как «богатое и изобильное», большинство людей понимает в глубине души, что это чепуха. Тот факт, что очень многие люди значительно беднее, не делает нас самих богаче. В 1958 году медиана дохода американской семьи составила всего 5050 долл. [76] Это означает, что половина семей имела доход выше 5050 долл., а другая половина ниже. (66), что для готтентота, [77] Готтентоты — народ в Намибии, Ботсване и ЮАР, коренное население Южной Африки. возможно, и неплохо, но еле терпимо по нашим собственным современным стандартам, и что полностью недопустимо, если мы посмеем держать наш взгляд оторванным от земли достаточно долго, чтобы разглядеть, что может случиться и что должно случиться. Наши потребности (наши осуществимые потребности, часто относящиеся только к базовым физическим потребностям в здоровье и безопасности) очень сильно превышают наши доходы.

Точку зрения, что даже по самым скромным стандартам наша страна не богатая, а бедная, поддерживает, к примеру, профессор Эдвард С. Бэнфилд из Гарварда, написавший: «Никто не может утверждать, что наша экономика способна произвести все необходимые людям товары и услуги. Мы не сможем этого сделать, даже если мы все перейдем на 80-часовую рабочую неделю… Факт состоит в том, что большая часть нашего населения очень бедна. В 1957 г. каждое седьмое домашнее хозяйство (семья или отдельно проживающий человек) имело годовой доход менее 2000 долл., и среди тех, что получали меньше, средний доход был 1100 долл… Мы так далеки сейчас от Изобилия, что не можем позволить себе, например, избавиться от трущоб в наших городах. Недавнее исследование… показало, что для того, чтобы довести все наши города до уровня, который профессиональные архитекторы считают нормальным, нам пришлось бы тратить более 100 млрд. долл. в год в течение 12 лет… Мой собственный доход удовлетворителен, но я бы предпочел, чтобы он был в 10 раз выше. Я думаю, что и тогда я смог бы с пользой его потратить. Полагаю, что большинство людей со мной согласилось бы». (4)

Если это так, многие могут быть напуганы возможной стоимостью программы заморозки и косвенными издержками, связанные с ней, а в еще большей степени возможностью бессмертия с его проблемой перенаселения. Но при более внимательном рассмотрении эти серьезные новые проблемы оказываются не такими уж и новыми, и, возможно, не такими уж и серьезными.

Прежде чем перейти к деталям, давайте сперва рассмотрим вопросы богатства и населения «с высоты Олимпа». Самое важное при этом — оценить каким-то образом неограниченные возможности, связанные с компьютерами.

Любой, кто читает газеты или смотрит телевизор, сегодня знает, что первая промышленная революция заменила мускульную силу человека и животных на машинную, а вторая промышленная революция, которая пока только начинается, заменит машинами человеческие мозги. Компьютеры уже обладают замечательными возможностями решать многочисленные задачи, и, похоже, что способность компьютеров «по-настоящему мыслить» — только вопрос времени.

Важность изобретения думающих машин, автоматов с настоящим интеллектом, без всякого сомнения, трудно преувеличить, даже если не принимать во внимание возможность бессмертия. Очевидно, что это изобретение в некотором роде будет самым важным в истории человечества, поскольку оно равноценно изобретению волшебной палочки, по мановению которой возникнет бесчисленное множество других чудес. Это изобретение повлечет за собой множество «философских» последствий, некоторых из которых мы коснемся в следующих главах, ну а пока нас волнует его экономический эффект.

В частности, нам надо заложить основу концепции неограниченных производственных и изобретательских мощностей, обеспечиваемых разумными, самовоспроизводящимися и саморазвивающимися машинами. Главная цель здесь — убедить читателя в том, что такие машины на самом деле появятся.

Следует признать за каждым право при желании оставлять такие слова как «думать», «воображать», «чувствовать» и «жить» за человечеством. Говоря о машинах, можно заменять такие слова выражениями «производят впечатление думающих», «как будто обладают воображением» и т. п. Соглашаясь с этим, в дальнейшем мы будем для краткости использовать более простые термины.

Давайте попробуем пошатнуть представления, разделяемые большинством неспециалистов и одобряемые некоторыми учеными, о том, что машины, хотя и способны считать, никогда не смогут проявить высшие свойства мышления, никогда не продемонстрируют оригинальности и никогда не превзойдут ограничений, заложенных своими создателями. Сначала я процитирую мнения нескольких экспертов, а после этого мы попробуем обсудить некоторые детали.