Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси

Точно так о событиях войны 1654-67 гг. российские историки пишут, что при приближении к Минску русских войск его литовцы бежали в леса и оставили город пустым. Как видим, минчан в разное время в рамках демонизации называют то литовцами, то поляками — то есть город в разное время — в зависимости от политической конъюнктуры российской пропаганды — населяют разные этносы.

А ведь правильно разбежались: автор книжки 1905 года пишет, что русские хотели отомстить минчанам, но по факту их бегства выместили злобу на самом городе. Разрушили в пустом городе все казенные учреждения, католические и униатские монастыри, разорили мародерством магазины и жилые дома. Автор сообщает, что всего убытки от войны для Минска составили 254 тысячи рублей, а за два дня погрома, учиненного русскими в совершенном пустом городе, «русскими войсками нанесено было убытков в 118 тысяч рублей». То есть, в рамках вандализма и мародерства.

В книге: «В Минске за время кампании было убито и пропало без вести 35 тысяч человек. От разлагавшихся трупов распространялись различные болезни».

Так великой кровью и полным разорением окончилась вторая попытка беларусов-литвинов (после подавленного Суворовым восстания 1794 г.) сохранить свою государственность ВКЛ. Потом будут еще несколько таких же попыток — с еще более катастрофическими для нации последствиями — в виде ответных мер со стороны восточного соседа…

Деятельность декабристов (организовавших восстание в декабре 1825 года) была связана с Литвой-Беларусью. Именно сюда, в Литовское генерал-губернаторство, был переведен из Петербурга гвардейский корпус, и именно тут Никита Муравьев создал первый, «МИНСКИЙ вариант» российской конституции. Однако декабристы были «странными» демократами: они признавали право на независимость только у Польши, а Литву-Беларусь считали необходимым русифицировать и растворить в российской среде. То есть, в отношении литвинов-беларусов руководствовались имперскими взглядами. Эти же крайне реакционные взгляды высказывал и А. С. Пушкин, который открыто признавался в ненависти к Литве, под которой тогда и он, и все понимали именно нынешнюю Беларусь.

Это колониальное насилие со стороны России стало неизбежной причиной восстания 1830-31 гг. с его знаменитым лозунгом «За нашу и вашу свободу». После подавления восстания царизм предпринял целый комплекс мер по уже национальному геноциду над литвинами-беларусами. Для этого с 1831 по 1848 г. работал созданный царем «Комитет по делам западных губерний», который и разрабатывал всяческие меры по ликвидации у беларусов национального самосознания. Николай I поручил этому комитету принять меры, чтобы «губернии, от Польши присоединенные, приведены были до того порядка, который для управления в иных российских губерниях существует».

Важнейшим мероприятием было введение в 1831 г. российского законодательства в Витебской и Могилевской губерниях и отмена там деятельности Статута ВКЛ, а с 25 августа 1840 — также в Минской, Гродненской и Виленской губерниях. Обращаю внимание, что в княжестве Самогития (нынешней Республике Летува) Статут ВКЛ не действовал (и не переведен на язык жемойтов и аукштайтов по сей день).

Кроме того, с 1840 года было уже окончательно запрещено использовать где бы то ни было термин «Литва». До этого он еще оставался в названии Литовско-Виленской губернии (созданной из слияния Виленской и Слонимской), отныне «Литва» навсегда исчезает с карты Российской империи как топоним. Вместо термина «Литва» царизм переносит на территорию бывшего Литовского генерал-губернаторства термин «Беларусь». Одновременно запрещается термин «литвин», вместо него насаждается использование термина «белорусец».

Подводя итоги колониальных усилий за 10 лет (с 1831 по 1841) виленский генерал-губернатор Миркович докладывал Николаю I:

«…твердость и решимость принимаемых мер… заложили твердую основу слиянию этого края с Россией. Десять лет постоянной системы работы двинули уже русскую народность в этих губерниях на полстолетия. Перевод дворянства в однодворцев, уничтожение многих католических соборов, закон, чтобы при свадьбах православных с иноверцами все дети оформлялись как православные, введение русского языка в судопроизводство и образовательные учреждения… ликвидация… Литовского Статута останутся навсегда значимыми памятниками теперешнего царствования».

Это — значимые памятники ГЕНОЦИДА.

У шляхты, участвовавшей в восстании, царизм конфисковал владения и передал их русским помещикам из России. Чтобы предотвратить дальнейшие восстания шляхты как главного носителя национального сознания беларусов, по предложению «Комитета…» царь приказывает осуществить «разбор» нашей шляхты.

В целом наша шляхта составляла до 8 % населения Литвы — с 1840 переименованной в «Беларусь». Именно бедная шляхта являлась основной силой восстания 1830-31 гг. Еще Екатерина II лишила нашу шляхту всех политических прав, распустила все соймики и запретила создание шляхетских союзов. Она же стала сокращать численность нашей шляхты путем «чистки»: из дворянского сословия у нас были изгнаны все, кто не смог предоставить убедительных документов на дворянское звание.

Николай I был более суров: в 1831 году он издал указ «О разборе дворянства в западных губерниях и о упорядочивании этого рода людей». «Разбор шляхты» заключался, фактически, в проверке ее благонадежности и лояльности по отношению к оккупационному режиму. Значительную часть шляхты, найденной «неблагонадежной», перевели из дворян в рекруты и с семьями выселили в глухие уголки Российской империи. Других лишили дворянства, переводя по правам к селянам или мещанам. Большую часть сделали однодворцами, лишив владений, которые передавали русским помещикам из России. Среди жертв этих «шляхетских репрессий» оказался и дед Янки Купалы шляхтич Онуфрий Доминикович Луцевич, который был причислен к сословию минских мещан.

Российские и советские историки объясняли этот произвол царизма тем, что, дескать, у нашей шляхты было «пропольское сознание», а вот у крестьян — «беларуское», поэтому это было в интересах нашего беларуского народа. Это неправда. На самом деле в ту пору главным и единственным носителем национального сознания народа являлась шляхта (лишь гораздо позже им станет национальная интеллигенция, но таковой тогда еще не было). Именно шляхта — образованная и знавшая свою историю и историю своих предков — олицетворяла национальное лицо народа, являла собой ДУШУ народа. А вот беларуские крестьяне были серой массой без какого-либо вразумительного национального самосознания и, например, при переписи населения в Польше в 1920-е годы западные беларусы себя называли или абстрактно «местными», или вообще не могли назвать свою национальность — и потому массово были записаны в «поляки».