Александр Горбовский - Другая жизнь?

Я так думаю, что оборотень это был».

Запомним деталь, упомянутую мимоходом: перед тем как претерпеть превращение, человек выглядит не совсем обычно. Свидетельница упомянула взгляд, который «так и сверкает из-под бровей». Нервозность, беспокойство, охватывающие человека-оборотня перед превращением, упоминают и другие наблюдатели.

В Бирме живет небольшая тибетская народность — таман. По наблюдению этнографов, соседние племена утверждают, будто у таман нередки случаи таких внезапных, спонтанных превращений. Вполушутку, вполусерьез рассказывают: таман спрашивает, не видел ли кто его жены с сыном. Когда ему отвечают, что заметили только тигрицу с тигренком, он восклицает: «Да ведь это они и есть!» — и спешит в ту сторону, где видели зверей.

По свидетельству самих таман, такие перевоплощения — акт непроизвольный. Внезапному превращению в тигра предшествует состояние напряженности, глубокой нервозности, беспокойства. Человек оказывается во власти желания «вести себя по-тигриному», например повалиться в камышах.

Косвенные свидетельства таких спонтанных превращений можно найти и в мифологических сюжетах разных народов: там довольно часто упоминаются превращения в птицу, в зверя независимо от воли человека и неожиданно для него.

При вселении человека в тело тигра или другого животного в таком комбинированном существе доминирует человеческое «я». Но непонятно, что происходит в случаях полных превращений. Продолжает ли господствовать в волкодлаке человеческое сознание или такому существу соответствует некое совершенно другое, звериное осознание своего «я»? То, что такое, возможно, подтверждают рассказы об оборотнях, которые, приняв образ зверя, никогда уже не возвращались к людям.

В нашем материальном мире, где все повязано системой причинно-следственных связей, сознание не может принять, не может примириться с беспричинным, необъяснимым событием. Стремясь включить такое превращение в систему каких-то зависимостей, событию стараются найти традиционное объяснение в волшебстве и порче.

В ряду сущностей, появление и присутствие которых в нашем мире столь же реально, сколь и необъяснимо, находятся, очевидно, и прижизненные призраки, двойники. Среди тех, кто так или иначе соприкоснулся с феноменом, кто оказался действующим лицом или его жертвой (провести различие здесь невозможно), есть люди, чьи имена всемирно известны.

В 1810 году Байрон, находясь в Греции, лежал с приступом жестокой лихорадки. Однако люди, хорошо знавшие поэта, несколько раз видели его на лондонских улицах. Статс-секретарь Пиль писал Байрону, что в те дни он дважды встречал его на Сен-Жерменской улице, причём один раз вместе с Пилем был и брат Байрона. Отвечая на это письмо, поэт писал с присущим ему сочетанием серьезности и иронии: «Не сомневаюсь, что мы можем — как, это нам неизвестно — раздваиваться, причем возникающий при этом вопрос о том, какой из близнецов в данное время действителен, а какой нет, предоставляю на ваше решение».

Вопрос о реальности двойника, заданный Байроном, достаточно противоречив и парадоксален, и ответить на него пока не представляется возможности. А пока рассмотрим еще несколько подобных сообщений.

Как-то во время поездки Марка Твена по Канаде в его честь был дан прием. Там среди присутствовавших он заметил миссис Р., давнюю свою знакомую, которую потерял из виду лет двадцать назад. Он видел ее совсем рядом, разговаривающую с другими приглашенными, но его удивило и несколько озадачило то, что она даже не поздоровалась и не подошла к нему.

Вечером Твену передали, что какая-то дама хочет видеть его. В посетительнице он узнал миссис Р., которая выглядела точно так же, как днем.

— Я сразу узнал вас, — галантно заметил Твен. — Как только вы появились сегодня на приеме.

— Меня не было на приеме. Я только что, не более чем час назад, приехала из Квебека.

«Ее не было ни на приеме, ни даже в городе, — заключал Твен свою запись об этом событии. — И тем не менее я видел ее там, видел совершенно ясно и безошибочно. Я готов поклясться в этом. Я совершенно не думал о ней в тот момент, как я не думал о ней в течение многих лет. Но она, несомненно, думала обо мне в то время. Возможно, ее мысли, пролетев то расстояние, которое разделяло нас, принесли с собой такой четкий и приятный образ ее самой. Мне представляется это так».

Запомним это соображение, высказанное писателем: интенсивная и эмоционально окрашенная мысль могла породить и вызвать к жизни такого двойника.

Известно множество достаточно документированных случаев, относящихся не только к прошлому. Двойники появляются и в наше время. Например, интересен случай с очень сильным экстрасенсом А.В.Мартыновым. Вот как он сам рассказывает о том, что произошло с ним: «В Крыму, под Феодосией, есть завод «Электроприбор», где одно время я часто бывал в командировках. Второго апреля 1982 года находился я в Киеве и как раз в тот день вспоминал, как я бывал там, и очень хотел бы оказаться в тех местах снова. И вот в тот день, когда сам я, повторяю, был в Киеве, под Феодосией, именно в тех местах, о которых я думал, меня на улице встречает хорошая моя приятельница Ирина Игнатьевна, которую я знаю много лет. Бросается ко мне, расспрашивает что и как. Я (или вернее, мой двойник) подробно рассказывает обо мне. Говорит, в частности, что теперь у меня в Ленинграде появился телефон, и называет его номер. Она записала его. Другим человеком, который, встретил меня, вернее моего двойника, там в тот же день, был военпред завода. Ему нравятся мои стихи, и мы стояли и долго беседовали с ним о стихах. Так он мне потом рассказывал. Но самым удивительным было вот что. Когда я вернулся из Киева в Ленинград, мне недели через две действительно установили телефон. И только тогда мне стал известен его номер. Оказалось, это был тот самый номер, который мой двойник дал за несколько недель до этого. Как был одет мой двойник? Я поинтересовался этим и узнал, что одет он был так же, как и я в то время в Киеве. Через месяц-другой я поехал в командировку в Феодосию. Мне там говорят: «Ты опять приехал?» Когда я стал убеждать, что в апреле я не приезжал, мне никто не поверил: видеть меня видели, а ни в какую мистику они не верят».

Что объединяет эти случаи? Мартынов очень хотел попасть под Феодосию. Знакомая Марка Твена думала о встрече с ним и с волнением ожидала ее. Байрон, болея вдали от родины, очевидно, вспоминал о ней и о Лондоне, который покинул. Общее для всех этих случаев — сильный эмоциональный настрой, желание оказаться в тех местах. Не этот ли настрой послужил тем импульсом, который породил двойников, вызвал их к жизни?