Феликс Кузнецов - «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Вот откуда то безбрежное языковое богатство, которым отмечено все, созданное Шолоховым, — и «Тихий Дон», и «Донские рассказы», и «Поднятая целина».

Самый первый и самый главный аргумент в пользу авторства Шолохова: язык «Тихого Дона» качественно отличен от языка Крюкова и идентичен языку «Донских рассказов» и «Поднятой целины». Самая надежная защита доброго имени писателя от несправедливых наветов — его книги, близкие, родственные в своей языковой, стилистической основе, несоизмеримые и несопоставимые по своей языковой мощи и богатству с рассказами и очерками Крюкова, или еще кого бы то ни было.

Первыми, кто в полный голос сказал об идентичности языка и стиля «Тихого Дона» с «Донскими рассказами» и «Поднятой целиной» Шолохова и несовместимости по языку и стилю с рассказами Крюкова, были скандинавские исследователи Г. Хьетсо, С. Густавссон, Б. Бекман, С. Гил 55.

В своей работе они исходили из постулата:

«Конечно, доказывать, что “Тихий Дон” написан Михаилом Шолоховым, мы не будем. Ведь перед нами не дело о неизвестном авторстве, а дело о спорном авторстве. Иными словами, Шолохов должен считаться единственным автором романа, пока не будет доказано обратное» 56.

Поскольку Д*, автор «Стремени “Тихого Дона”», утверждал, что 95% двух первых книг романа «принадлежат перу автора», то есть Крюкова, норвежские исследователи поставили перед собой задачу «современными методами лингво-статистики» 57, с помощью компьютерных программ и технологий соотнести «Тихий Дон» с произведениями, бесспорно принадлежащими Шолохову, — «Донскими рассказами» и «Поднятой целиной», с одной стороны, и с рассказами Крюкова, с другой.

В компьютер были заложены первая, вторая и четвертая части «Тихого Дона» по первым изданиям, поскольку, по утверждению Д*, — именно эти части были написаны Крюковым, сборники «Донские рассказы» и «Лазоревая степь», а также «Поднятая целина» М. Шолохова, сборники «Казацкие мотивы» (СПб., 1907) и «Рассказы», (М., 1914. Т. 1) Ф. Д. Крюкова, а также его рассказ «Шаг на месте» (Русское богатство. 1907. № 5).

Компьютерная обработка текстового материала проводилась в Центре компьютерной лингвистики Упсальского университета 58.

Скандинавские ученые поставили вопрос следующим образом. Если автор «Стремени “Тихого Дона”» прав и «Тихий Дон» написал Крюков, «то надо думать, что язык и стиль в “Тихом Доне” имеют большое сходство с языком и стилем Крюкова, во всяком случае гораздо большее сходство, чем язык и стиль молодого Шолохова, которому, по гипотезе, принадлежит всего лишь пять процентов двух первых томов» 59.

В предшествующих разделах мы попытались ответить на этот вопрос, основываясь на филологическом анализе «Тихого Дона», и ответ получился однозначный: по языку, стилю, поэтике «Тихий Дон» далек и даже полярен рассказам Крюкова и близок «Донским рассказам» и «Поднятой целине».

Скандинавские исследователи пришли к тому же выводу, но путем лингвистико-статистической идентификации спорного текста, что уже не раз применялось в науке для решения спорных проблем авторства.

«Характерным признаком лингвистико-статистического метода определения авторства, — пишет Г. Хьетсо, — является использование в качестве идентификаторов объективных характеристик. Установив, что предполагаемый автор имел возможность написать спорный текст (например, что он был в живых, когда текст был написан), мы должны в его бесспорных произведениях найти инвариантные явления, по которым можем судить, соответствует ли спорный текст в лингвистическом отношении его бесспорным произведениям. Если соответствует, то предполагаемый автор является претендентом на авторство спорного текста, а если не соответствует, то мы можем в дальнейшем исключить его из числа претендентов. Именно понятие исключения является во всех определениях спорного авторства коренным понятием» 60.

В качестве очевидного примера приводится соотношение стилей, к примеру, в «Повестях Белкина» и «Войне и мире»: короткие предложения — характерный признак стиля Пушкина, тогда как характерным признаком стиля Толстого являются длинные предложения. То есть длина предложения может служить одним из идентификаторов объективной характеристики стиля писателя.

Исходя из этого, скандинавские исследователи выбрали следующие параметры сравнения текстов:

средняя длина предложения в словах;

средняя длина слова в буквах;

лексический спектр текста;

индекс разнообразия лексики 61.

Мы не будем вдаваться в их сложнейшие расчеты, таблицы, графики и схемы, но обратимся сразу к конечным выводам.

По первой позиции — «длина предложений» — вывод исследователей таков:

«...Вопреки утверждению Медведева, что “не может быть никакого сравнения” между “Донскими рассказами” и “Тихим Доном” в смысле языка и стиля, такой общепринятый объективный стилистический параметр, как длина предложения, показывает, что тексты эти очень близки, тогда как тексты из поздних произведений Крюкова и из трех первых частей романа сильно отличаются друг от друга» 62.

По второй позиции — «длина слов» — вывод следующий: «Слово у Крюкова имеет меньшую среднюю длину, чем слово у Шолохова и у автора “Тихого Дона”». Одна из причин этого — «в высоком проценте однобуквенных слов» у Крюкова, в чем «сказывается крюковская тенденция, впрочем, довольно характерная для многих писателей начала XX века, к частому употреблению союза и, особенно в начале предложения: “И ушел из народа” (“В родных местах”), “И жандарм величественно ушел с платформы” (“К источнику исцелений”). Показательно, что этот союз у Крюкова покрывает 5,78% всего текста по сравнению с 3,67 у Шолохова (“Донские рассказы” и “Поднятая целина”. — Ф. К. ) и 2,99% в “Тихом Доне”» 63.

Вывод по третьей позиции — «лексический спектр текста»:

«Анализ <...> данных показывает, что структура словаря у Крюкова и у Шолохова — очень разная, тогда как не имеется или очень незначительно различие между Шолоховым и “Тихим Доном”. <...> По мере приближения к концу перечня слов, отличие Крюкова от романа становится все более явным» 64.

И, наконец, вывод по четвертой позиции — «богатство словарного запаса»:

«Каждого, кто читает “Тихий Дон” в оригинале, поражает в романе богатство словаря, тенденция автора к постоянному обновлению слов. От любого претендента на авторство этой книги, следовательно, естественно ожидать той же низкой повторяемости и такого же богатства словарного запаса» 65. Результаты исследования говорят, что они и в данном случае «не в пользу авторства Крюкова». По их итогам «можно исключить Крюкова как автора всех проанализированных частей “Тихого Дона”. С другой стороны, разницу между текстами Шолохова (“Донскими рассказами” и “Поднятой целиной”. — Ф. К. ) и текстом романа нельзя признать существенной...» 66.