Вероника Долина - Сэляви

То воды принесешь, то огня.
То лепечешь, то в уши грохочешь.
Что ты хочешь, любовь, от меня?
Говори наконец — что ты хочешь!

Прошу себе не красоты, —
Причины вески.
Смягчи, Господь, мои черты!
Они так резки…
Когда я в зеркало гляжусь —
Зверушкой мелкой
Себе я, Господи, кажусь,
Пугливой белкой.

Ну, если уж на то пошло,
Пусть буду птицей.
Тогда мне ниже крон крыло
Не даст спуститься.
Хотя я верую в любовь,
И это греет,
Но тут ведь выследит любой,
Любой подстрелит!

И снова зеркала стыжусь.
А голос тонок.
На что я, Господи, гожусь?
Где мой бельчонок?
Но не кричу, молчу, держусь
На этой боли.
Хотя божусь, что не гожусь
Для этой роли!

Жизнь была бы иной,
Не такою дурной —
Кабы ближних своих от лукавства избавить.
Упаси тебя Боже лукавить со мной!
Упаси тебя Боже лукавить.

Я привыкла платить дорогою ценой.
Да такой, что тебе нипочем не измерить!
Помоги тебе Боже лукавить со мной…
Только так, чтобы я не могла не поверить!

Эту тяжесть нести до конца суждено.
Между тем я хотела бы ношу оставить.
Упаси тебя Боже лукавить со мной,
Помоги тебе Боже лукавить!

Это промысел божий — такие дела.
Жить не так, как другие, — негоже.
Научи меня, Боже, чтоб лукавить могла!
Научи, научи, научи меня тоже.

Мы бежали друг от друга.
Подымался полный месяц.
Но замкнулась лента круга —
Мы пришли на то же место.

Уходили мы горами,
Уносили злое счастье.
Друг для друга повторяли:
Не печалься, не печалься.

— Не печалься! Я с другою.
Не печалься — все же счастлив!
— Не печалься, дорогой мой!
Я счастливей с каждым часом.

Мы бежали друг от друга,
И туман светился звездно.
Нашей верности порукой —
То, что мы бежали розно.

Ты на юг, а я на север.
Ты — пустыней, я — долиной.
Забывая о веселье,
Мы свершали путь свой длинный.

Уходили. Но планета
Не престала обращаться.
Мы пришли на то же место,
Чтобы снова здесь расстаться.

Меня несет на мельницу, меня несет к запруде.
Я загляделась в воду на себя саму.
Я трогаю глаза свои, держу себя за руки —
Я долго на себя смотрю, чего-то не пойму.

Пускай, сводя меня с ума, мой мельник крутит колесо!
Мой Бог, откуда у меня такое грустное лицо?

Я ненавижу зеркало — свое изображенье.
Зачем мне знать, какая я на самом деле есть?
Плывет мой ялик кверху дном — такое искаженье! —
Видны с обратной стороны и разум мой, и честь!

Я ненавижу зеркало — зачем оно обратно?
Ведь я могу его намек истолковать превратно.
Ни слова не было пока — а я любви потребую,
Как стала правая рука моей рукою левою…

Я ненавижу зеркало — во что же это выльется?
Я скоро стану забывать, какое у любви лицо.
Такое отношение годами не меняется —
Я скоро стану забывать, какое у меня лицо…

Пускай, сводя меня с ума, мой мельник крутит колесо!
Мой Бог, откуда у меня такое грустное лицо?

На наших кольцах имена
Иные помнят времена.
Умелою рукой гравера
В них память запечатлена.

Там, кроме имени, число,
Которое давно прошло,
И год, и месяц — наша дата.
Тот день, что с нами был когда-то.

На наших кольцах имена —
От дней прошедших письмена.
И, если я кольцо утрачу,
Тех дней утратится цена.

И я кольцо свою храню.
А оброню — себя браню.
Стараюсь в нем не мыть посуду,
Оберегать его повсюду.

Так, из-за слова и числа,
Я все обиды бы снесла.
Свое кольцо от всех напастей
Я б защитила и спасла.

Кольцо храню я с давних пор
От взора вора, вздора ссор.
Но в мире нет опасней вора,
Чем вор по имени раздор.

Мое кольцо, меня спаси!
Возьми меня, перенеси
В тот самый миг, когда гравер
В тебе свой первый штрих провел…

То призрачное, то прозрачное,
Катило отрочество дачное.
Но где летали сны зеленые —
Торчат уголья раскаленные.

Давай делить мое землячество
На шутовство и на ребячество.
Бубенчик или колпачок?
Младенчик или дурачок?

Вот я — сутулая, чумазая,
За сверстницами не поспевшая.
Как юный суслик, черноглазая.
Как старый ослик, поседевшая.

Давай считать мое батрачество
За баловство и за лихачество.
Лохань стихов — лохань белья,
Лихая линия моя…

А жизнь идет, грибная, дачная,
То погребная, то чердачная.
Течет молочная, кисельная,
Как старенькая колыбельная.

Давай считать мое бодрячество
За озорство и за чудачество.
Горит в огне вязанка дров.
Горит во мне вязанка слов.

Я пустышечку несу,
Я колясочку трясу.
Баю-баю, моя крошка!
Мы живем с тобой в лесу.

Дружка к дружке все рядком,
Держим кружки с молоком.
А у дома на опушке
Ходит дядька с узелком!

Может, вышла бы в лесок
За калитку хоть разок,
Я нашла бы того дядьку,
Поболтала б с ним чуток…

Он пастух или кузнец,
Этот самый молодец.
Может, он киномеханик,
Зоотехник, наконец.

Он прохожая душа
И похож на алкаша.
И бредет себе по лесу:
Жизнь трудна, но хороша!

Ночь чернее, чем зрачок.
Повернемся на бочок.
Маме к песенке придумать
Остается — пустячок.

Пустеет дом, пустеет сад.
И флигель спит, и флюгер.
Как будто много лет назад
Здесь кто-то жил да умер…

А здесь любовь моя жила —
Жила, не выбирала.
Она горела, но дотла
Зола не выгорала.

Костер из листьев — погляди,
В нем ни тепла, ни жара.
Но он дымится посреди
Всего земного шара.

Если барышня читает
увлекательный роман,
Если барышня считает,
что в романе все обман,
А в делах ее, признаться, в
се отлично, хорошо —
Значит, барышне — шестнадцать,
ей семнадцатый пошел!

Если барышня гадает
по руке и по кольцу,
Если барышня страдает —
это видно по лицу —
Или в сад стрелой помчится,
будто кто ее позвал, —
Скоро, видимо, случится
первый выход, первый бал!

Все-то барышню пугает,
все-то барышню манит.
Дома маменька ругает,
дома маменька бранит.
Ей в пример подруг приводят
образец иных манер.
Что же глаз с нее не сводит
этот стройный кавалер?..