Сергей Капица - Парадоксы роста. Законы развития человечества

Исследование и обсуждение глобального демографического процесса привело к открытию информационной природы механизма роста и расширению наших представлений обо всем развитии человечества, включая и современность. Существенен вывод о том, что человечество на всем пути неизменного гиперболического роста в целом располагало необходимыми ресурсами и энергией, без чего невозможно было бы достичь нынешнего уровня развития. При этом растущий потенциал производительных сил обеспечивал рост, но принципиально не ограничивал его, как это предполагалось в мальтузианских моделях.

Проблема заключается не в ресурсном ограничении, не в глобальном недостатке энергии, а в социальных механизмах управления и распределения знаний, богатства и земли, и особенно остро она проявляется в России. Действительно, как это следует из модели, в мире существуют региональное перенаселение и очевидная бедность, нищета и голод, но это местные, локальные явления, а не результат глобальной нехватки ресурсов. Сравним Индию и Аргентину: площадь Аргентины на 30% меньше площади Индии, население которой почти в 30 раз больше. Однако по своим ресурсам Аргентина могла бы производить достаточно пищи, чтобы прокормить весь мир. В то же время в Индии производительность сельского хозяйства такова, что собранный урожай в иные годы в два раза превышает потребности. Тем не менее в ряде провинций голодают, так как нет эффективной системы распределения продуктов.

В мире, охваченном глобализацией, проблемы продовольствия, здравоохранения и образования, энергетики и экологии требуют разработки конкретных политических рекомендаций, от которых зависит развитие и безопасность стран и мира в целом. Ведь в современном мире производительные силы достигли такого уровня, что на жизнеобеспечение человечества достаточно 15–20% его рабочей силы. Поэтому происходит перераспределение приоритетов развития, и все большее значение приобретают культура и наука во всех своих проявлениях. Россия в этой области благодаря традициям в системе образования пока обладает значительным заделом, однако существенно отстает в развитии и эффективности как сельского хозяйства, так уже и промышленности. От того, насколько успешно она сможет преодолеть это несоответствие, во многом зависит наше будущее. Это определит, какое место займет наша страна в глобальном мире, в том числе какую роль ей предстоит играть в судьбе сопредельных стран, после того как Россия освободилась от обязательств прошлого. Поэтому в постсоветском пространстве, как и в Европе, можно предвидеть экономическую интеграцию стран, за которой последует взаимодействие в области образования и культуры, без которого нет перспектив развития этого региона.

Во время Великой экономической депрессии в 1929 г. Кейнс, обращаясь к своим внукам, писал:

Представим себе, что через сто лет мы будем в восемь раз богаче, чем сегодня… Если предположить, что не будет больших войн или значительного роста населения, то экономическая проблема будет решена… Это означает, что экономическая проблема не является, если мы заглянем в будущее, неотступной заботой человечества.

Почему, вы можете спросить, это так удивительно? Это поражает, потому что если мы обратимся к прошлому, то обнаружим, что экономика, борьба за выживание были не только насущной задачей человечества, но были таковой для всего царства живого с тех пор, как в своих самых примитивных формах возникла жизнь. Мы с самого начала развивались в природе со всеми нашими устремлениями и глубокими инстинктами для решения экономических задач. Если же экономические проблемы будут решены, то человечество лишится своей первородной цели. Поэтому я с ужасом думаю о том, как следует переориентировать привычки и инстинкты обычного человека, которые складывались в его сознании в течение многих поколений и от которых мы теперь просим отказаться за несколько десятилетий. Выражаясь современным языком, не должны ли мы ожидать «нервного срыва»?..

Таким образом, впервые с момента своего появления человек стоит перед вызовом: как использовать свободу от насущных экономических вопросов, как занять досуг, который ему завоевала наука и растущий доход, для того чтобы жить мудро, в согласии и мире…

Будут и другие перемены в других областях, которые, несомненно, придут, когда накопление богатства перестанет быть общественно значимым, глубокие изменения произойдут и в моральных установках. Мы сможем отбросить многие псевдоморальные принципы, которые преследовали нас в течение двухсот лет, когда мы возвели некоторые наиболее отвратительные свойства человеческой природы в ранг наивысших добродетелей. Жажда денег как средства накопления, в отличие от способа достижения радостей и целей жизни, будет рассматриваться как то, чем она в действительности является, — как болезненная страсть. Как одна из тех полууголовных и полупатологических склонностей, изучение которых с содроганием следует предоставить специалисту по душевным болезням.

Однако не спешите! Время еще не пришло. Еще сто лет мы должны притворяться, что черное это белое, а белое это черное, ведь в подлости есть польза, а в благородстве — нет. Так что ростовщичество, алчность и осмотрительность пока еще остаются нашими божествами [41].

Это пророчество приходит на ум сегодня, когда предвидение Кейнса становится действительностью — тем будущим, которое уже пришло. Производство энергии уже достигло уровня, указанного Кейнсом. Поэтому и многие из рассмотренных выше следствий демографической революции становятся подтверждением предвидения великого экономиста, который многое сделал для преодоления экономического кризиса 1929 г. и к наследию которого мы все чаще вновь обращаемся. Быть может, самое существенное то, что проблемы ценностей человека и целей человечества стали перед нами во весь рост.

Анализ роста численности населения позволяет описать суммарный результат всей экономической, социальной и культурной деятельности человечества, что впервые открывает путь к количественному пониманию истории. В этом состоит основной результат опыта фундаментального исследования развития человечества и его последствий в предвидимом будущем, где временной масштаб происходящего определяет переход от хаоса к управлению. Этот подход привел к необходимости преобразования понятия времени в истории, когда время и развитие оказываются соподчиненными переменными. Поэтому в данной работе центральное место отведено глобальной кинетике численного роста человечества и принципу демографического императива — тому механизму, к которому мы обращаемся при объяснении процессов в истории, демографии и экономике.