Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Конечно, св. Феодосия не могло удовлетворить такое письмо, но ввиду того, что на Западе царствовал Грациан, именем которого наверняка прикрывались авторы этого послания, и который мог бы обидеться на резкий ответ, он решил поступить иначе. Его приказом в 382 г. все восточные епископы, за исключением египетских, были вновь собраны в Константинополе, вследствие чего Второй Вселенский Собор получал как-бы некоторое продолжение. В первую очередь император повелел всем арианам, македонианам и евномианам, которые также были приглашены на Собор, дать обоснование своей вере на основе учения Святых Отцов. Когда еретики передали ему свои списки, он легко и наглядно продемонстрировал им их разночтения и вольности в толковании Св. Писания, после чего разорвал приготовленные ими бумаги и выгнал из зала заседаний [493] ДВС. Т. 1. С. 100. . Правда, иногда полагают, будто эта история имела место на Соборе 383 г., также собранном св. Феодосием Великим в Константинополе, но «Деяния» относят этот эпизод всё же к 382 г.

Этим нехитрым ходом император решил одновременно две задачи: ещё раз дал наглядное доказательство Западу и Риму, в частности, в православии Востока, открыто порвавшему с арианами и македонианами, и, во-вторых, окончательно поставил арианство вне закона. После этого по инициативе императора восточные епископы подготовили пространное письмо Римскому папе, в котором много благодарили его за теплоту и участие в деле утверждения истинной веры. Но они решительно отказывались выехать к нему на собор в Рим, поскольку, как писали они, такое путешествие должно быть согласовано с их епархиями, да и вообще чрезвычайно трудно из-за дальности дороги. Вместо этого они предлагали принять послов «восточных» архиереев — епископов Кириака, Евсевия и Прискиона, которые могли бы засвидетельствовать папе их братскую любовь и единоверие. Восточные епископы также изъявили готовность передать папе документы Константинопольского Собора, чтобы он мог ознакомиться с ними. Этот момент также весьма важен: в будущем папы не раз будут заявлять, что соборные постановления имеют силу исключительно после их утверждения понтификом, но, как видим, Второй Вселенский Собор, равно как и Первый, такой практики не знает.

Впрочем, на этом мнимая теплота и некоторая угодливость в адрес папы заканчивается: восточные епископы совершенно искренне недоумевают, почему Рим так беспокоят каноны, принятые в Константинополе в 381 г.? На основании чего папа так легковесно утверждает о неканоничности поставления Нектария на епископскую кафедру? Куда же каноничнее: он был избран в присутствии императора, на Соборе, по одобрению всего народа? О Максиме «восточные» вообще не упоминают, отчётливо давая понять «западным» собратьям, что не намерены терпеть их вмешательства во внутренние дела восточных кафедр. Как бы в пику Риму новый Собор принимает ещё два канона, которые обыкновенно, спустя многие годы, приписывают Собору 381 г. (5-е и 6-е правила) [494] Спасский А. История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов (в связи с философскими учениями того времени). Т. 1. Тринитарный вопрос (история учения о Св. Троице). С. 635, 636. . Это была решительная победа св. Феодосия «по всем фронтам». Не удивительно, что его авторитет в Церкви после этого вырос чрезвычайно.

Завершая повествование о деятельности святого царя против еретиков, следует сделать оговорку о том, что весь комплекс его государственных мероприятий, за которыми следовала уголовная ответственность в случае отступления от истинной веры, вовсе не были так «кровожадны», как это могло бы показаться. Да, еретиков изгоняли с кафедр и запрещали миссионерство, но у них никто не отнимал неприкосновенность личного убеждения — за это никого не наказывали. Все строгости имели своей целью, главным образом, не допустить еретиков к общественным постам , где они могли бы нанести большой вред, и это едва ли может быть квалифицировано, как «гонения». Кроме того, строгости римского закона нередко таяли перед не очень тщательным исполнением на местах распоряжений императора. Римская администрация уже была далеко не той, что раньше, и контроль над ней был заметно ослаблен. Император же, постоянно воюющий то на Востоке, то на Западе, был не в состоянии добиться адекватного исполнения государственных законов [495] Там же. С. 645, 646. .

Параллельно борьбе за чистоту Веры св. Феодосий начал решительную борьбу с язычеством, солидаризируясь с политикой Грациана на этот счёт в западных провинциях.

Как уже указывалось выше, предыдущие правители Рима и Вселенной не желали, как правило, существенно ограничивать права язычников; исключение составляли лишь наиболее одиозные культы, приверженцев которых ждали суровые наказания. Еще во времена Валентиниана II в Риме, например, было 152 языческих храма и 183 молельни, посвящённые различным «богам». В самой армии были почти сплошь язычники, как и в государственном управлении, и в сенате. Конечно, на Востоке также было много приверженцев древних культов, но, по-видимому, Запад даже преобладал по численности язычников на душу населения. Как и Грациан, св. Феодосий коренным образом меняет государственную политику в религиозной области. Он предпринимает решительные действия для искоренения язычества.

Надо полагать, шаги св. Феодосия против язычества были вызваны не только его личными религиозными пристрастиями. В условиях политической и военной нестабильности Империи любая религиозная группа, если, конечно, она имела многочисленных представителей, в целях защиты своей веры систематически активно включалась в дворцовые интриги, надеясь поставить на императорский престол своего питомца и защитника. Уже, как мы видели, Юлиан-Отступник мог считаться в известной степени жертвой языческой партии, на короткое время праздновавшей победу. Позднее почти любой узурпатор надеялся на поддержку язычников, например Магненций и Максим. Уже в ходе своего царствования св. Феодосий был вынужден считаться с тем, что за спинами Арбогаста и Евгения стояли язычники Запада. Рим всегда жил в условиях относительной веротерпимости и «длинной скамейки» пантеона, но единоверие , следование неким государственным канонам считалось обязательным. Поэтому Грациан и св. Феодосий лишь восстанавливали ту практику, которая не казалась Риму чужой.

Впрочем, первые указы императора были направлены не против язычников, а против христиан , принимавших участие в языческих культах. «Не прилично , — говорилось в эдикте императора от 381 г., — чтобы забота о храмах и религиозных торжествах (языческих) была предоставлена тем людям, которые исповедуют истинную и божественную религию; не должно возлагать на себя таких дел, хотя бы они не были запрещены законом» . Вслед за этим (в том же 381 г.) были изданы указы против отступников от христианской веры, а таких насчитывалось довольно много. В частности, история сохранила нам имя некоего Феста, правителя Сирии, проконсула Азии, который оставил христианство и вернулся к языческому культу. Теперь же законом было постановлено, что отступники не могут распоряжаться своим имуществом по духовным завещаниям. В 383 г. этого же права лишились и оглашенные, вновь обратившиеся в язычество, с той разницей, что они могли завещать имущество братьям и детям. И, в соответствии с этим же законом, отступники лишились права даже получать имущество по наследству [496] Вертеловский И. О заслугах императора Феодосия Великого по отношению к вере и Церкви. С. 55, 56. .