Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1994 год

Покидая «Соло», я прихватил с собой аварийный радиобуй, рассчитанный, правда, только на 72 часа непрерывной работы, после чего дальность действия прибора постепенно снижалась, пока батарейки не разряжались полностью. Конечно, мой слабый призыв о помощи мог услышать какой-нибудь коммерческий авиалайнер, и тогда в направлении радиосигнала послали бы поисково-спасательный самолет и корабли, курсирующие неподалеку. Впрочем, кого я обманываю? Только самого себя. В этих водах вряд ли кто-нибудь услышит мои призывы о помощи.

И все же я буду щелкать выключателем радиобуя... даже если в этом нет никакого проку. Скорее всего так оно и есть. Хотя, впрочем, как знать. Ведь совсем недавно, как я слыхал, в этом же районе Атлантики перевернулся и затонул тримаран «Боут-файл». Резиновый плот, на который перебралась вся команда, разорвало на куски, и люди оказались посреди океана в одних только спасательных жилетах. У них тоже был аварийный радиобуй, их сигналы услышали — и через несколько часов к несчастным подоспела помощь. Выходит, и у меня еще не все потеряно.

Но через какое-то время меня и снова начинают терзать сомнения: что если мои радиопозывные все же не услышат? Что если корабли редко посещают эти воды? В лучшем случае — при благоприятном ветре и течении, — чтобы добраться до островов Карибского моря, мне понадобится около девяноста дней. Если же меня снесет к северу от 18-го градуса широты — то все сто, никак не меньше. Надо постоянно сверяться с картой авиалиний — она подскажет, когда лучше использовать радиобуй. А пока оставлю-ка я его в покое, часов на тридцать.

Без воды я протяну от силы 8 дней десять, без пищи — чуть больше. Но у меня есть солнечные опреснители и довольно приличные рыболовные снасти. Однако, потеряй я снаряжение, мне однозначно придет конец: без воздушного насоса, например, плот быстро спустит, и жить мне останется считанные часы. А посему я крепко-накрепко привязываю мешок и со спасательным снаряжением к днищу плота.

Специальный мешочек с запасными частями для плота я тоже привязал за петли к днищу. Чтобы и; уберечь свое жилье от сырости и сохранить драгоценное тепло, вырезаю дырки в клапанах полога навеса, пропускаю через них куски линя и наглухо закрываю входное отверстие. Теперь мне остается только хранить тепло, следить, чтобы не отсырели мои пожитки, периодически посылать в эфир позывные и ждать помощи.

6 февраля. День второй

Часто мне кажется, будто я слышу слабое жужжание, напоминающее звук самолета. Я поднимаюсь, высовываю голову наружу и оглядываюсь кругом. Ничего. Только ветер свистит, да бушует океан. А больше — ничего. Но внутри, под навесом, странный шум слышится снова, порой даже очень отчетливо. И я опять включаю радиобуй на несколько часов — а вдруг меня услышат! Потом до меня постепенно доходит: да откуда здесь взяться самолету? Его здесь просто быть не может. Наверное, это ветер неистово трется о резиновый навес. И тут меня словно громом поражает: Господи, думаю, да ведь из этой крошечной пещерки почти ничего не видно. Представляю себе, сколько кораблей и самолетов промчится мимо, а я их так и не увижу, да и они не заметят меня.

Я вскрываю консервную банку с арахисом и неторопливо жую орехи, смакуя каждое зернышко. Сегодня — 6 февраля, день моего рождения. Думал ли я когда-нибудь, что буду праздновать его вот так, в полном одиночестве, борясь за жизнь среди бескрайних океанских просторов. Я прожил на свете ровно тридцать лет. И что же? Ответом на этот вопрос была короткая эпитафия, внезапно пришедшая мне на ум:

Стивен Каллахан.

Родился 6 февраля 1952 года

Трагически погиб 6 февраля 1982 года.

Мечтал,

рисовал картины,

мастерил лодки...

Все, чего я достиг в жизни, вдруг показалось мне никчемным и пустым, как простиравшийся вокруг горизонт...

Океан штормит уже три дня. Волны играют на солнце всеми цветами радуги, порывистый ветер срывает с гребней клочья пены, и они взмывают высоко-высоко, подобно стае белокрылых птиц. В течение дня солнечные лучи согревают мое жилище. Ночью же ветер и океан снова приходят в неистовство. Даже здесь, в субтропических водах, море кажется ледяным, точно в Арктике, и до самого восхода солнца я лежу и думаю, как бы не умереть от холода. Почти голый, весь в ушибах и ссадинах, я дрожу, завернувшись в сырой спальный мешок, и никак не могу заснуть, потому что вокруг все ревет и грохочет, как будто где-то совсем рядом стреляют пушки и рвутся снаряды.

От соленой воды кожа у меня пошла волдырями, и, когда на мои саднящие раны попадают морские брызги, я начинаю стонать от резкой, обжигающей боли.

Вскоре я обнаруживаю в днище плота две малюсенькие дырочки — вот, значит, откуда затекает вода. После двух часов кропотливой работы с помощью клеящей ленты, кусков пластика, бинтов и зажигалки мне наконец удается более или менее сносно приладить заплатку. Но как долго выдержит она под непрерывными ударами волн? И все же «на борту» у меня стало относительно сухо, а на душе — спокойнее.

В жизни я повидал немало крейсерских яхт, оснащенных минимальным количеством спасательных средств. Я же в этом смысле был в куда более выгодном положении. В мешке, который я намертво привязал к днищу плота, содержалось следующее: несколько металлических и пластиковых фляжек с пресной водой, всего около трех литров; три пары сигнальных ракет — осветительные и дымовые; два коротких весла — с их помощью я вряд ли быстрее доберусь до Антильских островов, зато они вполне сгодятся, чтобы отгонять акул; две солнечные дистилляционные установки — солнечные опреснители; пара консервных ножей; аптечка — единственная вещь, которая почему-то не промокла; складной резиновый таз; тридцатиметровый крепкий полипропиленовый линь толщиной два сантиметра; навигационные карты, транспортир, ластик, карандаш; карманный электрический фонарик; аварийный пакетик с запчастями для ремонта плота с тюбиком клея, резиновыми заплатками и конусообразными, похожими на шурупы, затычками; рыболовные снасти и многое другое.

Кроме того, покидая «Соло», я прихватил и свой личный вещмешок, в котором были: коробка с карандашами, маленькие листки бумаги; нож в ножнах; стальная коробка с набором всевозможных инструментов; шнур для шитья парусов; одеяло для космонавтов — я только что его распаковал; пластиковые пакеты; набор заглушек из сосны для заделывания дыр и разных веревок; аварийный радиобуй, который скоро выйдет из строя; ракетница с комплектом сигнальных ракет; литровая пластмассовая фляжка с пресной водой; мешочек со съестными припасами — 300 граммов арахиса, 600 граммов сушеных бобов, 300 граммов вяленой говядины и столько же изюма, который изрядно подмок; короткое гарпунное ружье — для подводной охоты и множество полезных мелочей.