Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1994 год

Драгомилов обратился к обоим своим собеседникам:

— Если вы позволите, я пойду закончу упаковку багажа, — сказал он с облегчением и, помахав рукой, исчез в проходе.

Лоцманы взошли на мостик, и машины «Истерн клипера» заработали; набирая скорость, судно двинулось к берегу.

— Пожалуй, нам тоже пора идти вниз, — заметил Холд.

— О, Винтер, не будем торопиться. Здесь так чудесно! Погляди только на горы, они словно уносятся от города. А облака!

Она умолкла, и воодушевление исчезло с ее лица.

— Винтер, а Что будет делать отец?

— О твоем отце, дорогая, я не беспокоюсь. Возможно, их здесь и нет. А если даже огни здесь, сомнительно, чтобы они решились на что-то в этой толчее. Пошли.

Передав багаж носильщику, Холл вернулся на палубу. Он встал у перил, с любопытством наблюдая за оживленными лицами встречающих, выстроившихся за оградой внизу. Внезапно он отшатнулся от перил: его глаза встретились с глазами Старкингтона!

Шеф чикагского отделения Бюро радостно улыбался и махал рукой. Взгляд Холла скользнул по поднятым кверху лицам и задержался еще на одном. Гановер тоже был здесь, ближе ко входу. Остальные, видимо, занимали другие стратегически важные позиции.

Поставили сходни, и по ним в обе стороны ринулись пассажиры и встречающие, толкая тяжело груженных носильщиков. Последние, покачиваясь под своим грузом, медленно протискивались вниз. Вверх по сходням прокладывал себе путь Старкингтон. Холл пошел ему навстречу.

— Привет, Холл! — Старкингтон широко улыбнулся. — Рад вас видеть.

— Старкингтон! Не вздумайте это сделать!

Старкингтон удивленно поднял брови:

— Чего не делать? Ах, не держать своего честного слова? Не быть верным данному обещанию и поручению?

Он по-прежнему улыбался, но глаза были совершенно серьезны. Они смотрели мимо, ощупывая лица пассажиров, идущих по сходням.

— На этот раз, Холл, он не убежит. Луковиль прибыл на борт на лоцманском катере, он уже внизу. Гановер караулите порту.

Холл скрипнул зубами:

— Яне допущу этого. Я обращусь к властям.

— Ни к кому вы не станете обращаться, — подчеркнуто холодно сказал Старкингтон. — Вы дали честное слово. Вы не сообщили властям до сих пор, не сообщите и теперь...

Он прервал свою речь, так как на него, рассыпаясь в извинениях, наткнулся китаец-носильщик, буквально погребенный под горой чемоданов. Рядом возник Луковиль. При виде Холла он радостно заулыбался.

— Холл! Очень приятно. Как прошло путешествие? Вам оно понравилось? Скажите, — продолжал он, понизив голос, — как обстояло дело с овощами на этом судне? Кухня на «Ориентал стар» бедна и овощами и фруктами. Там все мясо да мясо. Они, видимо, думают, что этим доставляют пассажирам удовольствие...

Наконец заметив нетерпение Старкингтона, он оставил овощи в покое и обратился к нему:

— Драгомилов внизу. Он занял 31-ю каюту под чужим именем. Чтобы он не ушел, я повесил на нее замок. Правда, есть еще иллюминатор... За ним наблюдает Гановер. — И обратился к бледному как смерть Холлу: — Не лучше ли вам сойти на берег? Поверьте, предотвратить это не в ваших силах.

— Я останусь, — воскликнул Холл и повернулся, почувствовав, что кто-то нервно сжал его руку. — Груня! Груня, милая!

— Винтер! — крикнула она и посмотрела на Старкингтона ненавидящими глазами. — Что вы здесь делаете? Не трогайте отца!

— Этот вопрос нами уже обсуждался, — спокойно возразил Старкингтон. — Я бы рекомендовал вам, мисс Драгомилова, сойти на берег. Все равно вы ничего не сможете поделать. — Сойти на берег? — Она вдруг гордо подняла голову. — Да, я сойду на берег! И возвращусь с полицией! Мне безразлично, какие указания дал мой отец, вы не убьете его! — Она сверкнула на Холла презрительным взглядом. — А вы! Вы хуже этих сумасшедших, потому что они верят в свою правоту, а вы-то знаете, что они ошибаются. И все же ничего не предпринимаете!

Она вырвала свою руку и бросилась к сходням сквозь поредевшую толпу. Старкингтон смотрел ей вслед, одобрительно кивая.

— Вы, Холл, сделали очень хороший выбор.

Эта девушка — с характером. Я думал подождать, пока судно опустеет. Однако, по-моему, большая часть пассажиров уже сошла. Вы пойдете с нами?

Холл последовал за ним, как во сне. Пока они спускались по широкой, устланной ковром лестнице, шедший рядом Старкингтон вел непринужденную беседу.

— Путешествие на судне очень приятно, не правда ли? Для всех нас это было настоящим наслаждением. Правда, Луковиль всю дорогу жаловался на пищу, но... А вот мы и пришли.

Он прижался ухом к двери и прислушался. Изнутри доносились какие-то неясные звуки. Он снял повешенный Луковилем замок и обратился к остальным:

— Луковиль, встаньте по эту сторону. Вам бы, Холл, я посоветовал уйти из тупика. Шеф, конечно, будет защищаться, и мне не хотелось бы, чтобы вас ранили.

Он извлек из кармана револьвер и взвел курок. Луковиль сделал то же самое. Холл с ужасом смотрел на этих двух людей, не выказывающих ни малейшего страха. Вынув из кармана ключ, Старкингтон вставил его в замочную скважину, даже не стараясь сделать это тихо.

— Назад, Холл, — скомандовал он и в тот же миг распахнул дверь. При виде того, что открылось перед ними, Старкингтон от удивления раскрыл рот, а Холл расхохотался.

На койке, извиваясь и дергаясь, лежал китаец-носильщик, раздетый до нижнего белья и крепко привязанный к кровати. Рот его был заткнут, а глаза сверкали от ярости. Как только он повернул голову, в отчаянии умоляя обнаруживших его Людей об освобождении, они увидели, что косички его обрезаны.

— Драгомилов! — выдохнул Луковиль. — Он, должно быть, проскользнул мимо нас под видом носильщика! — Он бросился к двери, но рука Старкингтона преградила ему путь.

— Слишком поздно, — сказал он спокойно. — Наши поиски придется начать сначала.

В коридоре послышался какой-то шум, и на пороге появилась Груня в сопровождении нескольких местных полицейских, вооруженных дубинками. Старкингтон вежливо дал дорогу полицейским, быстро овладевшим каютой и развязавшим несчастного китайца, стрекотавшего о своих злоключениях. Он указывал на обрезанные косички, потом на свое голое тело и показывал руками, как его повалили и связали. Все это он, захлебываясь, сопроводил рассказом на непонятном им языке. Сержант прерывал его несколько раз вопросами, а затем строго обратился к Старкинггону.

— Где человек, совершивший это насилие? — спросил он по-английски.

— Не знаю, — признался Старкингтон. Но тут чувство собственника пришло ему на помощь. Он полез в карман и извлек пачку банкнотов. Отсчитав несколько, он сочувственно обратился к расстроенному китайцу.

— Вот. Вы пострадали, как и мы. Это вам частичная компенсация. Что же касается нас, — в его голосе неприкрыто звучало сожаление, — не знаю, как это будет компенсировано.