Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича

Безусловно, все это было чрезвычайно интересно, но главное ждало нас впереди — поездка к гаримпейрос, поездка к искателям знаменитых на весь мир бразильских алмазов. Сейчас, в наше время, Бразилия уступила первенство в добыче алмазов другим странам, в том числе Советскому Союзу. А ведь раньше слава о бразильских алмазах гремела по всему миру.

Как и многие открытия вообще, открытие бразильских алмазов произошло совершенно случайно. В 1714 году крестьянин по имени Франсиско Машадо да Силва, перевозя камни для постройки очага, нашел светлый и очень твердый камешек, который сохранил просто так, ради любопытства. Этот камешек был подобран на каменоломне Сан-Педро, недалеко от горы Лапа. В последующие дни Машадо нашел вблизи этой горы другие камни, похожие на первый. Некоторые из них он подарил товарищам. Один из его друзей имел небольшую мастерскую по обработке камней. Немножко повозившись с подарком, данным Франсиско Машадо да Силва, он обнаружил, что попавший к нему камень является очень крупным алмазом. Об этом было рассказано друзьям, и они решили хранить секрет, никому не раскрывать тайны. Только в 1730 году, почти через шестнадцать лет после первой находки, мы встречаем упоминание об алмазах, найденных в Бразилии. Вот что там говорится: «Эти камешки служили людям, которые их находили, фишками во время игры в кости. Обладатели этих камней, вероятно, даже и не подозревали об их ценности, потому что есть много свидетельств и фактов, когда хозяева камней очень легко с ними расставались».

Однако один из друзей Франсиско Машадо да Силва был вынужден раскрыть секрет, когда он пытался продать камень какому-то торговцу драгоценностями, приехавшему из Лиссабона. И в Бразилии началась алмазная лихорадка.

Рассказывают и другую версию открытия алмазов в Бразилии. Большое количество алмазов было найдено однажды около церкви Санто-Антонио, в районе Тижука. Однажды в воскресенье после мессы недалеко от входа в церковь стояли два человека — Николау Фиуза и Маноэл дос Пасос. Их карманы были набиты гладкими камешками. В это время к ним подошло несколько человек, приехавших из Баии. В их числе Элой Торрез, монах, итальянец, живший до этого много лет на Востоке, и Филиппо де Сантьяго, купец, который занимался торговлей между Баией и Минас-Жераисом. Увидев камешки в руках Фиузы и Пасоса, монах сразу же распознал в них драгоценные камни и поделился своим открытием с Сантьяго. Приобретя за бесценок камни у прежних владельцев, не имевших ни малейшего представления об их действительной ценности, монах Элой и его друг Сантьяго расстались. Монах Элой вскоре умер, а Сантьяго, обладая громадным количеством драгоценных камней, стал переправлять их в Индию, а оттуда — в Европу. В Европе, в частности в Лиссабоне, он продавал камни владельцам ювелирных магазинов как драгоценности, прибывшие с Востока, из Индии. Эта нелегальная торговля продолжалась несколько лет, пока власти не раскрыли махинаций Сантьяго и не прибрали к рукам добычу и торговлю алмазами в Бразилии.

Такие истории рассказывают в Бразилии о первооткрывателях и первопокупателях алмазов.

9 декабря пришлось встать очень рано. В шесть часов утра должна прийти машина, чтобы везти меня на аэродром, с которого должен был вылететь самолет в Бализу — небольшой городок на реке Арагуае. Но незадолго до отъезда мне позвонил сотрудник канцелярии губернатора и сказал, что, к сожалению, в этот день поездка не может состояться. Оказалось, что авиетка, предоставленная в наше распоряжение, должна отправиться на двое суток в другое место. Сотрудник канцелярии спрашивал, не хочу ли я использовать эти два дня для другой поездки — в район строительства будущей электростанции на реке Токантинс.

Ничего не оставалось другого, как принять предложение.

На аэродроме самолет, предназначенный к вылету на реку Токантинс, уже стоял невдалеке от ангара. Мы зашли к диспетчеру аэродрома. Он сидел у радиопередатчика и не поднял головы на стук открывшейся двери.

— Да, да, — говорил он, — понял. Сделаем все возможное, чтобы прибыть вовремя. Для облегчения нашей задачи постарайтесь дать какие-нибудь дополнительные сведения. В каком состоянии он находится. Можете ли что сказать о характере первой помощи, необходимой раненому.

Отложив наушники в сторону, он обратил на нас внимание:

— Доброе утро, доброе утро! Очень хорошо, что вы к нам приехали. У меня к вам большая просьба. Только что я разговаривал с Токантиниа. У них произошло несчастье: на одном из постов ранен солдат. Кажется, в него стреляли индейцы. Необходимо срочно доставить туда доктора. Это, конечно, значительно дальше конечного пункта вашего маршрута. И если это идет вразрез с вашими планами, то мы постараемся достать другой самолет. Но… — и диспетчер прервал фразу на полуслове, вопросительно глядя на нас.

Безусловно, было невозможно отказать ему в просьбе. Речь шла о жизни человека.

Вылет был отложен на полчаса, до прибытия доктора. Он появился даже несколько раньше, пожилой человек, с небольшим рюкзаком за плечами и маленьким чемоданчиком в руках.

— Полетели? — спросил он, близоруко щуря глаза. — Все готовы?

Летчик вместо ответа широко раскрыл дверь в кабину самолета.

Поднявшись в воздух, самолет взял курс на север. Внизу под крылом расстилалась зеленая скатерть джунглей. То и дело мелькала узенькая голубая полоска воды. Летели над рекой Токантинс. Не было видно почти никаких населенных пунктов, только изредка на берегу реки можно было заметить отдельно стоящие хижины. Редко — группу в четыре-пять домиков. Это, видимо, считалось уже большим поселком, потому что летчик, показывая вниз пальцем на хижины, говорил название места, над которым мы пролетали. Полет продолжался уже четыре с половиной часа, когда пошли медленно на снижение. Сидевший на задней скамейке доктор нагнулся к уху летчика.

— Токантиниа? — вопросительно закричал он.

Летчик отрицательно помотал головой.

— Нет, Порто-Насионал.

— А почему мы тогда снижаемся?

— Необходимо заправиться. В Токантиниа нет достаточно бензина для нас, и можем там застрять надолго.

Доктор посмотрел на часы, недовольно покачал головой, но делать было нечего.

Летчик снизился примерно до высоты ста пятидесяти метров, а садиться не торопился. Вот он сделал один круг над аэродромом, затем второй, потом возмущенно передернул плечами и витиевато выругался.

— Что они, заснули, что ли! Почему не дают сигнала на посадку? — задал он вопрос, ни к кому, собственно говоря, не обращаясь.

— А вы запросите аэродром, — посоветовал доктор.

— Так они же не слепые, сами должны видеть, — возразил летчик, но все же включил радио. — Порто-Насионал, Порто-Насионал, прошу посадку! Прошу разрешения на посадку! Камбио! — Прием!