Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича

Кругом не было видно никакой изгороди, и, по всей вероятности, лишь хозяин мог различить границу своего участка.

— Куда же вы продаете, Нилтон, ваш скот? Перегоняете в Белен?

Нилтон засмеялся.

— Вы не имеете никакого отношения к финансовым инспекторам штата, поэтому я могу открыть маленький секрет. Мой скот идет на территорию Гвианы, где цена на него гораздо выше, чем в Бразилии. А в Белен? Зачем отвозить скот в Белен, если в Гвиане мне за него заплатят в английских фунтах стерлингов. Большие деньги в фазенду вкладывать не приходится, а доходы она дает приличные. Безусловно, меньше, чем каштаны пара, по все же приличные.

Когда Нилтон заговорил о доходах, я вспомнил историю, рассказанную мне приятелем, крупным юристом Осип Дуарте Перейра. На Маражо явился с юга страны один бразилец и спросил: «Скажите, пожалуйста, чем нужно заняться на острове Маражо, чтобы получить в короткий срок большой доход?» Ему ответили: «Вы должны организовать фазенду на острове Маражо и разводить там скот». Приезжий не имел склонностей к скотоводству и стал выпытывать, что стоит на втором месте по доходности на острове Маражо. Ему ответили: «Скотоводческая фазенда, пусть даже она будет не слишком хорошо организована». Не удовлетворенный таким ответом, южанин настаивал: «Нет, сеньорес, все-таки чем бы следовало мне запяться на острове Маражо, если я совершенно не способен разводить скот?» Ответ был следующим: «Вы получите большую прибыль, имея скотоводческую фазенду на острове Маражо, даже совсем не занимаясь ведением ее хозяйства».

При первом взгляде на фазенду сеньора Нилтона складывалось впечатление, что она принадлежит именно к третьей группе скотоводческих фазенд на острове Маражо — той, где нет толковой администрации и отсутствует элементарный порядок. Дом Нилтона стоял на небольшом холме и выглядел довольно заброшенным. Помещение казалось нежилым. Нилтон долго искал на притолоке входной двери ключи, потом пошел разыскивать сторожа фазенды. Через минуту его голос, звавший какого-то Алешандро, раздавался внизу, у подножия противоположного склона холма, где протекала небольшая речушка. Алешандро появился совершенно внезапно с другой стороны. Вид у него был такой, будто человек только что очнулся после глубокого и долгого сна. Увидев на крыльце фазенды незнакомца, он нисколько не удивился, а спросил:

— Приехал хозяин? Давно он меня зовет?

— Да нет, только что.

— Ну, тогда ничего, — флегматично произнес Алешандро и вдруг неожиданно басом закричал во все горло: — Сеньор Нилтон! Я здесь!

Кляня своих служащих, высокий холм, скот, вообще остров Маражо, Нилтон поднялся к дому. Он отчаянно пыхтел и отдувался, счищая с колен десятки прилепившихся к брюкам колючек.

— Слушай, Алешандро! Мой приятель хочет посмотреть, как ловят на пашем острове черепах. Поручаю его твоим заботам, и чтобы у меня все было в порядке, слышишь? Постарайся управиться к завтрашнему дню, потому что часа в три мы должны вылететь обратно в Белен.

Алешандро молча выслушал приказание хозяина, кивнул головой. Но весь вид его без всяких слов говорил о большом нежелании уходить куда-то далеко от фазенды, искать никому не нужных черепах.

— Когда отправляться-то? Если хотите что-нибудь посмотреть, то давайте поедем сейчас. Как раз и буффало есть пара спокойных, а то ведь вы не привыкли, наверное, ездить на буффало.

Алешандро, без сомнения, обладал проницательным умом. Ездить на буффало мне действительно никогда не приходилось.

Широкая спина буйвола предоставляла чуть-чуть больше комфорта для седока, чем спина лошади. Правда, проехали мы всего километра три от фазенды. За время пути можно было видеть, по крайней мере, около тысячи голов скота. Весь скот принадлежал сеньору Нилтону.

Как-то мне попалась в руки книжка Леандро Токантинса, которая называлась «Река командует жизнью». В ней автор рассказывал, как через полвека после начала развития животноводства на острове командные посты в этом виде сельского хозяйства захватили монахи и члены разных религиозных орденов. Так, иезуиты имели на Маражо около шестидесяти тысяч голов скота. Мерседариос — более восьмидесяти тысяч. Немногим меньше находилось в руках монахов ордена кармелитов. После изгнания иезуитов мерседариос остались почти единоличными владельцами сотен тысяч голов скота. Население же острова жило в нищете. Это было еще в XVIII веке, во времена колониального господства. В то время португальские власти, обеспокоенные ростом влияния монашеских орденов, направили петицию папе Пию VI с просьбой отозвать монахов в метрополию. Пий VI удовлетворил просьбу и отозвал руководство ордена мерседариос в Португалию. Как можно было убедиться, за минувшие полтора-два столетия положение на острове не изменилось. Место иезуитов и мерседариос заняли фазендейрос вроде нашего знакомого сеньора Нилтона, а масса жителей острова Маражо по-прежнему живет в нищете, как и два века назад.

— Куда мы сейчас направляемся, Алешандро? — спросил я проводника.

— К моему приятелю. Осталось недалеко. Его основное занятие — ловля черепах. Сегодня еще до темноты успеете посмотреть, как он бьет черепах из лука, а может быть, сейчас он ловит их на крючок, если место у него приготовлено. А завтра раненько утром сможете принять участие в ловле с помощью загончика.

Действительно, не проехали мы еще и сотни метров, как на берегу речки показалась небольшая хижинка, около которой женщина развешивала на веревке выстиранное белье.

— Здравствуй, Жоана. А где твой Барбудо? — приветствовал ее Алешандро.

Жоана махнула рукой по направлению к реке.

— Известно где: как всегда, бегает за черепахами. Хотя и не сезон сейчас и цена-то на них грошовая, а все же никак не могу оттянуть его от черепах и заставить заняться каким-нибудь более толковым делом. Что и говорить, пропащий он человек.

Было видно, что Жоана спешила использовать редкую возможность отвести душу в разговоре со свежим собеседником. Но Алешандро не стал слушать продолжения монолога женщины и направил своего буйвола по берегу реки. Через сотню-другую метров Алешандро спрыгнул на землю и указал на прибрежные кусты, где стояла небольшая лодочка. На ее корме сидел бородатый мужчина. Над поверхностью воды правая рука его совершала медленные движения взад-вперед. Потом он вдруг резко поднял ее, и стало видно, как из реки на какой-то миг показались голова, часть панциря и две передние ноги довольно крупной черепахи. Алешандро тихонько свистнул. Барбудо поднял голову и предостерегающе замахал свободной рукой: мол, не мешайте. Мы присели на землю рядом с мирно жующими траву буйволами и стали наблюдать за охотником. Впрочем, он скорее напоминал рыболова, а не охотника, потому что этот способ ловли черепах, по существу, ничем не отличается от обычной рыбной ловли.