Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича

Через три часа наша пирога вышла на просторы Кулуэни. Уаюкума, намотав на палец конец лески, пытался на ходу поймать рыбу на подаренный ему крючок. А третий пассажир занимался совершенно бесполезным делом, стараясь побороть сотни москитов, питавших какую-то особенную неприязнь к бледнолицым. Правда, потом, когда мы сделали привал, на спине Такуни и его сынишки можно было заметить бесчисленное количество черных точек — погибшие, запутавшиеся в краске москиты. Таким образом, на практике была заметна вся польза обмазывания, совершаемого индейцами. Они сохраняют свою кожу не только от действия солнца, но предохраняют ее и от укусов москитов. Причем краска оказалась довольно эластичной. Как выяснилось, индейцы смешивают краску перед натиранием с маслом фрукта пеки. Утром же, принимая ванну в реке, индейцы смывают и краску, и погибших в ней москитов.

Солнце уже стояло высоко над головой, когда Такуни резко повернул пирогу к берегу, и через несколько секунд она мягко ткнулась в песчаную отмель.

— Комер (есть)! — сказал он по-португальски и выпрыгнул на берег.

Мы молча последовали за ним. Спрашивать о причине неожиданной остановки было бесполезно. Во-первых, как вы уже знаете, запас португальских слов у Такуни не превышал минимального минимума; мои же познания языка камаюра были значительно скуднее. А во-вторых, по местным обычаям распоряжение вождя должно выполняться без рассуждений. На то он и вождь. По знаку отца Уаюкума вытащил из лодки глиняный горшочек и, юркнув в заросли, вернулся через минуту, неся в руке пачку широких листьев пальмы.

Такуни стал готовить приспособление для добывания огня. Срезав сухой тростник, он отделил от утолщенной части четыре равные палочки и связал их вместе тонким стеблем лианы. Получилось нечто вроде игрушечной изгороди. Укрепив это сооружение на земле между четырьмя колышками, Такуни обложил его вокруг сухими листьями и в верхнем звене тростниковой плетенки сделал небольшое углубление. Затем взял круглую палочку из твердого дерева, заостренную на конце, и, вставив в углубление, стал быстро вращать ее между ладонями. Прошло минуты три, и тростинки задымились. Уаюкума, помогая отцу, присел на корточки и осторожно раздувал пламя. Через несколько секунд Такуни выпрямился, переводя дух. Пот катился с него ручьями, а на крошечной полянке весело потрескивал костер.

Вы можете спросить: почему нельзя было достать коробок со спичками и разжечь костер без описанной сложной процедуры? Но дело в том, что я все свои вещи, как вы знаете, оставил Орландо и, кроме одежды и фотоаппаратов, сознательно не захватил с собой никаких предметов, употребляемых на «большой земле». Раз в задачу входило прожить несколько дней жизнью коренных обитателей этой страны, то неправильно было бы брать с собой спички. Спичек здесь не употребляли и огонь добывали таким способом. Правда, в стойбищах индейцы не занимались добыванием огня, совершая подобные процедуры только во время длительной охоты. В хижинах огонь поддерживался непрерывно. Не знаю, есть ли у индейцев района Шингу специальные хранители или хранительницы огня, но у костров, горевших в их хижинах, непрерывно кто-нибудь дежурил, и ни разу мне не приходилось видеть, чтобы в стойбище не горел огонь в течение двадцати четырех часов в сутки.

Пока над костром в котелке закипала вода, я обнаружил, что мальчишка довольно неудачно выбрал место для привала. К укусам москитов прибавились не менее болезненные щипки муравьев, так как костер был разведен в непосредственном соседстве с муравейником. Однако Такуни, видимо, это нисколько не смущало. Разложив невдалеке от костра принесенные сыном пальмовые листья, он взял маленькое весло, которое обычно служило для гребли в узких протоках, и сшиб им верхушку муравейника. Затем, зацепив на широкую часть весла солидное количество муравьев вместе с их жилищем, Такуни опрокинул добычу в кипящую воду. Земля муравейника опустилась на дно посудины, а моментально сварившиеся муравьи всплыли. Кончиком весла Такуни осторожно собрал муравьев, вынул их и аккуратно счистил на пальмовый лист. Затем операция повторялась снова и снова. Наконец от муравейника почти ничего не осталось, а на пальмовых листьях выросли аккуратные пирамидки из вареных муравьев.

Затушив костер, Такуни взял горсть добычи и стал мять ее в ладонях, пока она не приняла формы шара. Сплющив его, Такуни получил небольшую лепешечку, которую бережно положил обратно на пальмовый лист — пусть сушится. Минут через десять на солнцепеке были разложены десятка три муравьиных лепешек, и вскоре они высохли настолько, что, по мнению Такуни, были вполне пригодны для употребления проголодавшимися путниками.

Честно говоря, когда ничего другого нет, есть их можно. Немного солоноватые на вкус, они хорошо бы шли с пивом, но на берегу Кулуэни, на окраине бассейна Амазонки, думать о пиве было занятием по меньшей мере беспредметном. Меню нашего обеда составило одно-единственное блюдо. С точки зрения чисто профессиональной, журналистской, я получил стопроцентное удовлетворение.

После обеда Такуни не стал устраивать «мертвого часа», и мы продолжали наш путь по Кулуэни. Время тянулось довольно однообразно. Но вдруг Такуни несколькими резкими гребками подогнал пирогу к левому берегу и завел ее за спускавшиеся далеко над водой лианы с густыми листьями. Вид у индейца был немножко встревоженный. Чуть раздвинув листья, он напряженно всматривался в противоположный берег. Сколько я ни смотрел в том же направлении, ничего, кроме песчаной косы и нескольких черных палок, воткнутых в дальнем ее конце, заметить не мог. Выждав некоторое время, Такуни вывел пирогу из зарослей, но на этот раз не стал грести стоя, а сел на корму лодки. Несколько сильных движений веслом — и мы выскочили на противоположный берег. Еще раз внимательно осмотревшись, Такуни подбежал к торчавшим невдалеке палкам. Это были остатки потушенного костра, над которым возвышалась так называемая пирамида — сооружение для жарки и копчения рыбы. Она представляет собой три палки высотой примерно около двух метров. Нижние концы их поставлены на земле в виде треугольника, а верхние соединены вместе и завязаны лианой. Получаются, таким образом, три грани пирамиды. Затем на середине этой пирамиды, внутри ее, привязывается площадка параллельно земле. На площадку укладывается рыба, внизу разжигается костер, и печь готова. Материалом для такой пирамиды служат обычно ветки пальмы и бамбука.

Сначала было непонятно, почему проявил такое беспокойство Такуни, увидев обычную пирамиду. Но потом до моего сознания дошло, что мы находимся в глубине джунглей, а не в подмосковном лесу. Где есть след от костра, там невдалеке должны быть и люди. Люди могут принадлежать к дружественному племени, но не исключена и возможность, что к племени, враждебному камаюра, например к кочующим племенам, случайно забредшим в район Шингу. Внимательно осмотрев пирамиду и пощупав потухшие угли, Такуни спокойно пошел к пироге.