Леонид Почивалов - «Мечта» уходит в океан

— Я только что видела за занавеской лицо хозяйки, — зашептала Лена. — Она рукой делала какие-то знаки.

Мы посмотрели на те окна, но занавески на них были недвижимы, и квартира с наглухо занавешенными окнами казалась пустой. Может, Лене показалось?

На улицах было множество людей, грозно урчали гигантские двухэтажные автобусы, сигналили грузовики, сновали между машинами со своими хрупкими тележками рикши — за небольшую плату человек готов везти тебя на на себе хоть в другой конец города.

Вдруг в густой и яркой уличной толпе мелькнуло женское лицо, которое показалось мне знакомым. Я пригляделся. Так это же та молоденькая девушка-китаянка, которая вчера нас впускала в квартиру Федоровой! Девушка шла в потоке толпы впереди нас, временами оглядывалась, явно привлекая наше внимание. Шагнула с тротуара в подъезд большого многоэтажного дома и, когда мы поравнялись с подъездом, попросила подойти к ней.

Мы вошли в подъезд. В руке у девушки был туго набитый портфель. Она тут же протянула его Абу и, заговорщически оглянувшись на толпу прохожих, торопливо проговорила:

— Это от мадам Федоровой. Недобрые люди пытаются подчинить ее своей воле, держат взаперти в квартире. Хотят заполучить архив. Но мы их перехитрили. В этом портфеле все, что завещал родине покойный господин Федоров. Прощайте и будьте очень осторожны!

Выпалив эти слова, девушка мгновенно выбежала из подъезда и растворилась в толпе.

Ошарашенные, мы минуту стояли в подъезде в полной нерешительности. Первым пришел в себя Абу:

— Надо поскорее достать такси и ехать в гостиницу. Боюсь, что на нас в любое время могут напасть. В гостинице будем в какой-то степени защищены.

Нам без труда удалось поймать такси. Миновав пролив на пароме, оно доставило нас прямо к подъезду «Хилтона».

В своем номере мы с волнением открыли портфель. Ожидания оправдались. В портфеле были в конвертах стеклянные негативы и фотоотпечатки. Даже при мимолетном знакомстве поняли, что архив представляет собой огромную ценность. Здесь был портрет академика Павлова и завещание Федорова, оформленное у местных властей и скрепленное огромными гербовыми печатями.

Как же быть? Советских представительств в Гонконге нет, значит, на поддержку своих рассчитывать не приходится. Ясно одно: за архивом идет охота темных личностей и мы постоянно должны ждать нападения.

— Нужно немедленно из Гонконга отчаливать, — вздохнул Абу.

Было решено так: Абу и Лена останутся в номере сторожить архив, а я спущусь вниз и в магазине, расположенном недалеко от отеля, куплю продукты, чтобы мы могли прямо в номере перекусить перед дорогой. Все были очень голодны, идти в гостиничное кафе не решались — боялись оставить в номере портфель, а ходить с ним тоже было опасно.

Едва я вышел из гостиницы и направился по тротуару к магазину, рядом со мной резко затормозила большая автомашина «пикап», дверь ее открылась, какой-то европеец выглянул из машины и, показывая зажатый в руке конверт, крикнул:

— Письмо от мадам Федоровой! Для вас.

— Для меня? — удивился я и сделал шаг к машине.

Рука из машины цепко схватила меня за запястье и резким рывком втащила в автомашину. Кто-то залепил мое лицо мокрой тряпкой, стал душить, я с ужасом почувствовал, что задыхаюсь, хотел кричать, звать на помощь, но не мог. Потом все исчезло.

Очнулся в какой-то большой, как зал, полутемной комнате. Я лежал на короткой кушетке, мои ноги отекли и отяжелели. Голова казалась свинцовой, гудела и разваливалась на куски.

В комнате, кроме кушетки, большого непокрытого стола и трех старых стульев, ничего не было. Потом я заметил, что у дальней, плохо освещенной стены стоит стеллаж, который упирается в потолок. На полках стеллажа я увидел небольшие ящики с отверстиями. Мне показалось, что со стороны этой стены доносится какой-то шорох и шевеление — то ли в ящиках, то ли под стеллажом. «Должно быть, там крысы», — с ужасом подумал я. Всегда боялся крыс и мышей.

Я не успел еще оценить обстановку, как в комнату из соседнего помещения вошли трое китайцев. Один — старший, небольшого роста, с залысинами на голове и мягкими, по-кошачьи вкрадчивыми движениями. Его сопровождали два высоких молодых парня, которые почтительно держались позади.

— Привет! Очухался, значит! — сказал пожилой китаец, увидев меня. — Сиди спокойно и жди.

— Что ждать? — не понял я.

— За тобой приедут.

— Мои друзья?

Китаец расхохотался:

— Вряд ли их назовешь друзьями. Тебя похитили. Будут вести переговоры с твоим капитаном. Он им архив и яхту, а они ему — тебя. Скоро за тобой приедут и перевезут в другое место. Здесь ты временно.

Мне показалось, что этот китаец со мной говорил безо всякой враждебности, даже с некоторым сочувствием.

— А вы меня отпустить не можете? — спросил я.

Тот покачал головой.

— Ты не мой пленник. У тебя другие хозяева, и они попросили недолго покараулить тебя.

После этого разговора китайцы уже не обращали на меня никакого внимания. О чем-то беседовали за столом, уходили в соседнее помещение, приходили оттуда, снова уходили. Потом раздался звонок в дверь. По приказу старшего молодой открыл засов, и в комнату вошли еще трое. Я думал, что приехали за мной, но вошедшие лишь мельком взглянули в мою сторону. Они были толстые, в хороших дорогих костюмах, поблескивали кольцами и браслетами на руках, держались весело и шумно. Ясно было, что это богатые и знатные персоны, потому что хозяин относился к ним подобострастно. Они что-то сказали хозяину, и тот отдал приказ слугам. Один достал бутыль желтоватой жидкости, поставил на стол три граненых стакана. Другой снял с полки ящик с дырочками, натянул на руку длинную, по локоть, перчатку из толстой грубой кожи, сунул руку под крышку ящика и вытащил оттуда… кобру, страшную очкастую змею с расплющенной треугольником шеей. У меня похолодело сердце: что-то будет!

Китаец взял крохотный и острый как бритва нож и вонзил его кобре в горло. Чик! Из кровавой раны выдавился зеленоватый шарик и упал в подставленный стакан, куда налита жидкость из бутылки.

Таким же образом расправились еще с двумя кобрами. А потом выпили содержимое.

Один из гостей, указав на меня толстым пальцем, на котором поблескивал голубым камнем золотой перстень, что-то со смехом сказал хозяину. Хозяин покорно поклонился и тут же отдал слуге новое распоряжение. Слуга поставил на стол еще один стакан, а хозяин обернулся в мою сторону и с улыбкой заявил, что теперь яда кобры отведает и белый мальчик. За большие деньги угощает меня очень уважаемый гость хозяина, я обязан выпить эту целебную смесь. Слуга достал с полки новый ящик, запустил в него руку и вытащил еще одну кобру. У меня волосы встали дыбом.