Саймон Сингх - Книга шифров .Тайная история шифров и их расшифровки

Эти похвальные достижения британской разведывательной службы явились результатом некомпетентности тех, кто нес ответственность за обеспечение безопасности и кто потом вынужден был признать в своем докладе что «немецкое военно-морское командование, чьи радиосообщения были перехвачены и дешифрованы англичанами, играло, если можно так выразиться, открытыми картами против британского командования».

Немецкие вооруженные силы задались вопросом, как в дальнейшем избежать повторения криптографического фиаско Первой мировой войны, и пришли к выводу, что наилучшим решением станет использование «Энигмы». К 1925 году Шербиус наладил массовое производство шифровальных машин «Энигма», которые начали поступать в армию уже в следующем году, а впоследствии использовались правительством и государственными организациями и предприятиями, к примеру, железнодорожными службами. Эти машины отличались от тех машин, которые Шербиус ранее продавал для коммерческого применения, — в них у шифраторов внутренняя проводка была иной. Поэтому владельцы коммерческого варианта «Энигмы» доподлинно не знали о правительственной и армейской модификациях.

За последующие два десятилетия немецкие вооруженные силы приобрели свыше 30 000 шифровальных машин «Энигма». Благодаря изобретению Шербиуса немецкие вооруженные силы получили самую надежную систему криптографии в мире, и накануне Второй мировой войны их связь была защищена не имеющим себе равных уровнем шифрования. Подчас казалось, что в победе нацистов «Энигма» будет играть главенствующую роль, но вместо этого она в конечном итоге привела к падению Гитлера. Шербиус прожил достаточно долго, чтобы самому увидеть успехи и провалы своей шифровальной системы. В 1929 году, катаясь на лошадях, он потерял управление повозкой и врезался в стену; умер он 13 мая от повреждений внутренних органов.

После Первой мировой войны британские криптоаналитики в «Комнате 40» продолжали как и прежде внимательно следить за немецкими коммуникациями. С 1926 года криптоаналитики начали перехватывать сообщения, которые ставили их в тупик. У противника появилась «Энигма», и по мере увеличения количества этих шифровальных машин возможности «Комнаты 40» по сбору разведывательных данных быстро шли на убыль. Раскрыть шифр «Энигмы» старались также американцы и французы, но и их попытки оказались безуспешными, так что вскоре они оставили надежду взломать его. Теперь у Германии стала самая безопасная в мире связь.

То, как быстро криптоаналитики союзников оставили надежду взломать «Энигму», резко контрастировало с их настойчивостью, которую они проявляли всего лишь десятилетием раньше, в Первую мировую войну. Стоящие перед перспективой поражения, криптоаналитики войск союзников не смыкая глаз трудились над тем, чтобы проникнуть в тайну немецких шифров. Создавалось впечатление, что страх являлся главной движущей силой, и что драматические события — это один из непременных факторов успешного дешифрования. Точно так же не что иное, как страх и неблагоприятная обстановка во Франции, столкнувшейся в конце девятнадцатого века с растущей мощью Германии, возродили к жизни криптоанализ. Однако после Первой мировой войны союзники больше уже никого не опасались. Вследствие разгрома Германия значительно ослабла, союзники заняли доминирующее положение, и, как следствие, их криптоаналитический пыл, казалось, угас. Численность криптоаналитиков союзников сократилась, а качество их работы ухудшилось.

Только одно государство не могло позволить себе расслабиться. После Первой мировой войны Польша возродилась как независимое государство, но ее вновь обретенному суверенитету грозили опасности. К востоку лежала Россия, государство, жаждущее распространить свой коммунизм, а на западе — Германия, отчаянно стремящаяся вновь заполучить территорию, отошедшую после войны к Польше. Для поляков, зажатых между этими двумя врагами, жизненно важна была разведывательная информация, и они создали новое шифровальное бюро — польское Бюро шифров.

Если необходимость — мать изобретения, то неблагоприятная обстановка и драматические события — это, пожалуй, мать криптоанализа. Успешность работы польского Бюро шифров иллюстрируется его достижениями во время русско-польской войны 1919–1920 гг. В августе 1920 года, когда армия большевиков стояла у ворот Варшавы, Бюро дешифровало 400 сообщений противника. Столь же результативным было и слежение за немецкими линиями связи — вплоть до 1926 года, когда Бюро также столкнулось с сообщениями, зашифрованными с использованием «Энигмы».

За дешифрование немецких сообщений отвечал капитан Максимилиан Чецкий [16] В ряде публикаций он упоминается, как генерал Максимилиан Чиецкий. — Прим. пер. , верный патриот, выросший в городе Шамотулы, центре польского национализма. Чецкий имел доступ к коммерческой модели «Энигмы», в которой были заложены все основные принципы изобретения Шербиуса. Но, к сожалению, в том, что касалось распайки проводов внутри шифраторов, коммерческая модель существенно отличалась от модели для вооруженных сил. Не зная, как идут провода в армейской модификации, у Чецкого не было шансов на дешифрование депеш, посылаемых немецкой армией. Совершенно отчаявшись, он, чтобы извлечь хоть какой-то смысл из перехваченных шифровок, как-то даже привлек к работе человека, обладающего даром ясновидения. Ничего удивительного, что и ясновидящий не сумел решить эту задачу, в чем так нуждалось Польское Бюро шифров. Это выпало на долю немцу, Ханс-Тило Шмидту, который сделал первый шаг во взломе шифра «Энигмы».

Ханс-Тило Шмидт родился в 1888 году в Берлине и был вторым сыном знаменитого профессора и его жены из аристократической семьи. Шмидт начинал свою карьеру в немецкой армии и принимал участие в Первой мировой войне, но вследствие резкого сокращения численности вооруженных сил по Версальскому договору его не посчитали нужным оставить на службе. После этого он попытался сделать себе имя в сфере предпринимательства, однако из-за послевоенной депрессии и гиперинфляции принадлежащую ему фабрику по производству мыла пришлось закрыть, а он сам и его семья разорились.

Унижение Шмидта из-за неудач усугубилось успехами его старшего брата Рудольфа, который также воевал, а впоследствии был оставлен в армии. В 20-х годах Рудольф продвигался по службе, достигнув в итоге положения начальника штаба войск связи. Он отвечал за обеспечение защищенности связи, и фактически именно Рудольф официально санкционировал применение в армии «Энигмы».

После краха своего предприятия Ханс-Тило был вынужден просить своего брата о помощи, и Рудольф устроил его на работу в Берлин в Chiffrierstelle, — в ведомство, которое осуществляло контроль и управление зашифрованной связью в Германии. Это был командный пункт шифровальных машин «Энигма», сверхсекретное подразделение, имеющее дело с особо важной и секретной информацией. Когда Ханс-Тило отправился к своему новому месту работы, он оставил свою семью в Баварии, где стоимость жизни была не слишком высока. В Берлине он жил одиноко, замкнуто и практически без средств, завидуя благополучию своего брата и обиженный на государство, которое отвергло его. Результат был предсказуем. Продавая секретную информацию об «Энигме» иностранным государствам, Ханс-Тило Шмидт смог бы заработать денег и отомстить, подорвав безопасность своей страны и нанеся вред организации брата.