Джо Салас - Играем реальную жизнь в Плейбек-театре

Моя подруга рассказывает мне о событии, только что происшедшем у нее на работе: «Сегодня я вела урок, и посредине урока мы вдруг увидели, как огромный воздушный шар приземлился рядом с площадкой для игр. Мы все побежали на улицу – и учителя, и дети. Боже, мы так разволновались! Из корзины шара вылезли люди и сказали, что что-то там у них не заладилось и они были вынуждены совершить экстренную посадку. Затем вышел заместитель директора. Невероятно! Он сказал им, что школа - это государственная собственность и у них нет прав находиться на ее территории. Если они сейчас же не покинут школу, то он вызовет полицию».

Она инстинктивно облекла свое сообщение в форму истории. Она не рассказала мне все мельчайшие подробности, а лишь описала происшествие в общих чертах, но я получила очень живое представление о том, что с ней случилось.

Истории, которые мы рассказываем о самих себе, аккумулируют ощущение «я», нашу идентичность, самое личностное в нашей мифологии. Мы также рассказываем истории о нашем мире, и они помогают нам постигать то, что иначе было бы хаосом и случайностью. История мира, миф и легенда - вот основания наших историй, которые имеют те же функции. Это способ организации и упорядочения человеческого опыта для того, чтобы понять его и запечатлеть в своей памяти.

Все мы - рассказчики. Наш способ мышления выстраивает истории. Нам необходимы истории, чтобы быть эмоционально здоровыми и чтобы ощущать свое место в мире. Всю свою жизнь мы ищем возможность послушать и рассказать. Я убеждена, что именно по этой причине Плейбек-театр стал тем, чем он сейчас является, - местом, где может быть удовлетворена потребность в историях.

«Можно я расскажу что-то совсем обычное?» - спросила студентка после того, как на сцене была разыграна драма кошмарного сновидения. Ее история была о том, как они с матерью посетили горячие источники и впервые в жизни принимали грязевые ванны. Ведущий своими вопросами вскрыл глубину этого рассказа. Мама девушки живет вдали от нее. История случилась в период редкого, драгоценного времени, проведенного вместе. На все роли рассказчица выбрала женщин, даже на роли приветливого служителя и самой грязи. Сценическое действие проходило в ауре женского ритуала, материнской заботы, терапевтического переживания погружения в изначальную грязь, утешения и согревания.

В Плейбек-театре наша задача заключается в том, чтобы сделать больше, чем мы делаем, рассказывая истории в обычной жизни. Наша задача - обнаружить форму и смысл в любом пересказанном опыте, даже если в самом рассказе нет ясности и формы. Мы облагораживаем истории посредством ритуального и эстетического их оформления и связываем их вместе так, чтобы они образовали коллективную историю сообщества людей, будь то единовременное собрание зрительской аудитории или же группы, в которой жизни участников связаны друг с другом. Собравшиеся люди, которые делятся своими историями, не могут помочь друг другу, но чувствуют общую связь. Плейбек-театр - это потенциальный строитель сообщества. Мы предлагаем публичную арену, на которой смысл индивидуального опыта становится частью общего смысла осознанного существования. Иногда в Плейбек-театре люди рассказывают о глубоко трагичных событиях в их жизни. Эти истории ведут к исцелению не только самих рассказчиков, но и всех, кто при этом присутствует. Наблюдая, как на ваших глазах разворачивается история незнакомца, вы можете ощутить, что это - и ваша жизнь тоже, ваши глубокие чувства, при этом не столь важно, действительно ли вы испытали в жизни нечто подобное или нет. Мы гораздо глубже связаны нашими эмоциями и жизненными потоками, чем отдельными подробностями индивидуального опыта.

Я помню мужчину, который рассказывал, как несколько лет назад у него умерла жена. После ее смерти он не мог быть эмоционально рядом со своими детьми так, как ему бы этого хотелось. В зале сидел его сын, уже взрослый юноша. По окончании истории эти двое мужчин заключили друг друга в объятия, а маленькая аудитория и плейбек-актеры все вместе плакали слезами исцеления.

Чтобы выполнить то, что обещает Плейбек-театр, мы должны иметь сильное чувство эстетики, гибкого контура истории, должны знать, как создать ее из всего, чтобы ни предложил нам рассказчик. Мы должны представить начало, повороты и завершение истории, даже если они не совсем понятны из сообщения рассказчика. Мы должны быть чувствительны к нюансам, которые наделяют историю живостью и грацией. Нам нужно редактировать ее в процессе импровизации, принимая мгновенное решение: какие из тех деталей, что мы услышали, существенны. Мы должны спрашивать себя: «Почему именно эта история? Почему здесь и сейчас?», чтобы ощутить ее скрытый глубокий смысл.

Обнаружить сущность истории - это непростая задача. Невозможно просто решить ее и констатировать решение как разгадку головоломки. Невозможно свести ее к некой схеме как химическую формулу. В чем бы ни была ее суть, нужно выразить особенности истории. Это ядро взаимосвязанных смыслов, неотделимых от самих событий истории, без которых история не была бы рассказана.

Иногда исчерпывающий смысл истории находится вне слов, например в выражении лица рассказчика и в языке его тела. Однажды на репетиции Плейбек-театра мужчина рассказал ужасную историю о том, как, будучи ребенком, он ходил к дантисту. Казалось, что это история о том, как быть «хорошим мальчиком», если ты полон страха и боли. Я была ведущей, и, когда я спросила его, кто сопровождал его к дантисту, он повернулся ко мне всем корпусом и глаза его засияли. «Мой отец!» - сказал он. Эта перемена в позе и выражении лица подсказали мне, что, возможно, эта история также и о близости между ним и его отцом, который давно умер. Это прояснение истории не означало, что наша игра должна специально фокусироваться на отношениях между мальчиком Сетом и его отцом. Богатство и эффективность разыгрывания истории не только для рассказчика, но и для всех остальных состоит в том, чтобы позволить присутствовать всем уровням смысла, которые перекликаются и оживляют друг друга.

У большинства людей, которые приходят в Плейбек-театр, есть жизненный опыт рассказывания и слушания всевозможных личных историй. Как только они понимают, в чем суть этого театра, эта суть кажется им знакомой. «О, что-то такое со мной уже было», - утверждают они. И все-таки это совершенно другое. Рассказать историю на публике, пусть и в неформальной обстановке, - это совсем не то, что говорить с другом по телефону. Здесь есть круг зрителей и актеров, есть пустое место на сцене, рамки ритуала. Эти элементы изменяют поле, в котором рассказываются истории. Подобно пению в пещере с эхом, в отличие от пения в гостиной, здесь есть резонансное усиление. Рассказчики обычно чувствуют это и откликаются, рассказывая сильные истории - истории, которые выражают часть их истины, воплощенной в живом субъективном опыте. Они свидетельствуют, предлагая свою личную историю социальным реалиям.