Нора Букс - Эшафот в хрустальном дворце: О русских романах В. Набокова

Однако особый смысл носят описанные в «Приглашении…» отдельные театральные номера, которые исполняют разные персонажи: Родион поет оперную арию (с. 42). Эммочка изображает балерину (с. 111), м-сье Пьер показывает фокусы, выступает в качестве циркового акробата (с. 118–119). В романе воспроизведены все уровни спектакля, от высоких — оперы, балета, до низких — цирка, балагана. Развернутый жанровый спектр зрелищ объясняется пародийной связью романа со сказкой Ю. Олеши «Три толстяка» [218] Общие наблюдения о творческой близости В. Набокова и Ю. Олеши сделали: Nilsson N. A. A Hall of Mirrors. Nabokov and Olesha. — In: Essays on the Russin Novel. In Honour of R. Freedom. London, 1990; Brown E. Nabokov, Chemyshevsky, Olesha and the Gift of Sight. — In: Literature, Culture and Society in Modern Age. In Honour of J. Frank. Stanford, 1992. P. II. В книге «Юрий Олеша» А. Белинков связывает сказку «Три толстяка» с предшествующей ей драмой «Игра в плаху». (См.: Олеша Ю. Игра в плаху: Трагикомедия. — Тридцать дней. 1934. № 5). Эта близкая к сказке пьеса, несомненно, нашла отражение и в набоковском романе. Белинков восстанавливает последовательность написания произведений: «Игра в плаху», «Три толстяка», «Зависть». Он замечает: «Олеша считал, что в литературу нужно входить серьезно. „Три толстяка“ он напечатал через год после „Зависти“». (См.: Белинков А. Юрий Олеша. Мадрид, 1976. С. 91). . Это фантастическое произведение о революции, утопия для детей, было впервые опубликовано в 1928 году и сразу приобрело огромную популярность. Примечательно, что книга была издана с иллюстрациями М. Добужинского, которому текст был переслан специально в Париж. В 1929 году Ю. Олеша по предложению К. Станиславского переделал сказку в пьесу, и она шла с большим успехом во МХАТе. А позднее из нее был сделан и балет. Надо полагать, Набокову было известно это нашумевшее советское произведение; возможно, и от Добужинского, у которого он еще в детстве учился рисованию и которому в 1926 году посвятил стихотворение «Ut pictura роеsis» [219] Набоков В. Стихи. Ann Arbor Ardis, 1979. С. 181–182. .

В сказке Ю. Олеши рассказывается, как актеры циркового балагана помогли народу свергнуть режим трех толстяков. Главные герои сказки носят римские имена: канатоходец Тибул, клоун Август. Можно предположить, что эго условие и послужило пародийной мотивацией выбора имени героя романа — Цинцинната [220] Исследователи, как правило, связывают имя героя Набокова с Люцием Цинциннатом, легендарным римским полководцем и землепашцем. А. Филд полагает, что образ Цинцинната у Набокова связан скорее с сыном римского героя, чем с ним самим (см.: Field A. Nabokov. His Life in Art. P.195). Другое объяснение имени обусловлено прочтением «Приглашения…» как части романного диптиха. Cincinnatus на латыни значит кудрявый, имеющий локоны. Золотистые кольца волос вокруг головы — имитация ангельского ореола. Ср. в главе IV «Дара» первое появление Чернышевского «привлекательный мальчик: розовый… в глазах ангельская ясность…» (с. 239). В биографии его сквозной становится «тема» ангельской ясности (с. 242). Цинциннат — падший ангел. Он вспоминает, как, будучи мальчиком в розовой рубашке (с. 102), «сошел на пухлый воздух» из окна/из рая. В романе представлены и обманные образцы ангельской чистоты: «Белокурый франт» (с. 82), любовник Марфиньки, Эммочка, у нее «бледные локоны» (с. 74), м-сье Пьер, у которого оказывается «барашком завитой почерк» (с. 120). О его «херувимской» внешности см. цитату, приводимую выше (с. 68). . Маленькая танцовщица Суок, центральный персонаж сказки Олеши, притворяясь куклой, помогает бежать из темницы оружейнику Просперо, чем спасает революцию, возвращая ей лидера. Маленькая Эммочка с «балетными икрами», которая обещает спасти Цинцинната из крепости, — пародийная аллюзия на образ Суок. Гипотеза подтверждается текстом: когда Цинциннат говорит м-сье Пьеру о возможности бегства, тот отвечает: «Ну, это вы того, заврались […] Это в детских сказках бегут из темницы» (с. 118).

М-сье Пьер, палач, в романе неоднократно проявляет признаки доктора; так, например, он «задержал в своей мягкой маленькой лапе ускользавшие пальцы Цинцинната, как затягивает пожатие пожилой ласковый доктор» (с. 87). Сближение образа палача и доктора делается, по-видимому, на основе отсылки к известному историческому персонажу, врачу Жозефу Гильотенду, который изобрел инструмент казни, уменьшающий страдания приговоренного. В разговоре с Цинциннатом м-сье Пьер произносит перефразированную песенку из сказки Олеши, которую народ поет про старого доброго доктора Гаспара, тоже помогающего революции: «Кто утешит рыдающего младенца, кто подклеит его игрушку? М-сье Пьер. (В сказке доктор Гаспар должен подклеить куклу наследника Тутти и тем утешить мальчика, но заменяет ее живой танцовщицей Суок. — Н. Б.) Кто снабдит трезвым советом, кто укажет лекарство, кто принесет отрадную весть? Кто? Кто? М-сье Пьер. Все — м-сье Пьер» (с. 91). Ср. у Олеши:

Представляется, таким образом, что идеологическая сказка Ю. Олеши, в которой театральность в ее низких формах, балагана, цирка, заключена в сюжете, а в высоких — пьесе, балете, опере — воспроизведена зрелищно, является одним из пародируемых текстов романа Набокова «Приглашение на казнь».

Набоковедами многократно оговаривалась связь «Приглашения…» с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Мотивация связи, как правило, выдвигалась философская. Однако, учитывая установку набоковского романа на театрализацию повествования, отсыл к произведению Достоевского может быть объяснен и драматургическими свойствами адресата. Известно, что Набоков считал Достоевского несостоявшимся драматургом, а его романы — пьесами, облеченными в неудавшуюся форму романа [222] Цитирую из лекций В. Набокова о Достоевском: «I want to stress again that fact that Dostoevsky was more of a playwright than a novelist. What his novels represent is a succession of scenes, of dialogues, of scenes where all the people are brought together — and with all the tricks of the theatre, as with the scene a faire, the unexpected visitor, the comedy relief, etc» (Nabokov V. Lectures on Russian Literature. Picador ed. 1983. P. 130). . Пародийное воспроизведение пары Раскольников — Порфирий Петрович в паре Цинциннат и м-сье Пьер, чьи беседы проходят в камере, как на сцене, обнажает театральные эффекты романа Достоевского. Цинциннат повторяет черты Раскольникова, но в сниженном варианте. Раскольников «тонок и строен» [223] Достоевский Ф. М. Преступление и наказание. — Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука. Т. 6. С. 6. В дальнейшем цитаты из романа приводятся по этому изданию, с указанием страниц. , Цинциннат — «тонок» и «узок» (с. 73–74). Раскольников нервозен, легко теряет сознание. Аналогично ведет себя и Цинциннат. «Мы нервозны, как маленькая женщина», — говорит ему тюремный врач, он же директор тюрьмы. «Дышите свободно. Есть можете все. Ночные поты бывают?» (с. 66). Диалог этот напоминает разговор Зосимова с больным Раскольниковым: «Ну, так как же мы теперь себя чувствуем, а?.. Пульс славный… Да все можно ему давать… Супу, чаю…» (с. 103). «Экая морская каюта» (с. 93), — говорит о комнате Раскольникова Разумихин. Как уже указывалось выше, такое же сравнение используется и для камеры Цинцинната.