Эмил Станев - По программе ПОЛИМОДЕ в Бермудском треугольнике

НИС «Академик Курчатов».

На палубе собралось много людей, оживленно комментировавших мою переброску из лодки на судно через люк. Я почувствовал себя так, будто снова ступил на твердую землю. Волнение, которое незадолго до этого швыряло во вее стороны лоцманскую лодку, не ощущалось на 7 000–тонном судне. Первыми меня встретили капитан корабля Н. В. Апехтин и начальник экспедиции К. Н. Федоров. Крепкие рукопожатия, теплые слова приветствия, короткий разговор. Научный секретарь экспедиции Клавдия Николаевна Глазунова отвела меня в мою каюту. Здесь меня ждал мой «соквартирант» Валерий Михайлович Жуков, с которым мне предстояло жить почти три месяца. Валерий — исключительно внимательный, всегда веселый и остроумный человек. Увидев, как мне не терпится осмотреть корабль, он решил отказаться от своей идеи «в первую очередь — устроиться», и мы покинули каюту.

Если человек не знает, что находится на судне, то прогулка по его длинным коридорам и лестницам может показаться ему прогулкой по отелю. У НИСа пять этажей, то бишь палуб, а его длина — 125 м. Мы с моим собеседником сразу же начинаем разговор об «Академике Курчатове». Это судно предназначено для проведения комплексных геолого — геофизических исследований Мирового океана как в тропических широтах, так и в полярных водах. Построено в 1966 г. на судостроительных верфях ГДР. Его двадцать шесть лабораторий оборудованы самой современной регистрационной и измерительной техникой. Водоизмещение

— почти семь тысяч тонн, максимальная (крейсерская) скорость— 18,2 узла, дальность плавания — двадцать тысяч миль. Штатный экипаж корабля — около восьмидесяти человек, приблизительно столько же — научные сотрудники. В этом отношении его можно сравнить с небольшим научно — исследовательским институтом. В этом «институте» предусмотрены также залы для отдыха, спортивные сооружения, теннисные столы, есть и бильярд, но не с шарами, а с шайбами, волейбольная площадка, две просторные и очень уютные столовые и т. д.

Пока мы с моим собеседником и присоединившимися к нам членами экипажа любуемся красивым видом на берег, корабль медленно поднимает якорь и в 19 час. 30 мин. берет курс на пролив Большой Бельт.

Первый вечер на корабле был вечером разговоров, так как тем было много и самых разных — об экспедиции, о жизни в Болгарии и о нашей истории, о русско — турецкой освободительной войне и о второй мировой войне. Мои новые коллеги, математики из Новосибирска, Владимир Борисович Залесный и Виктор Иванович Кузин рассказывают увлекательные истории о жизни в далекой Сибири, об их институте, известном как одно из самых сильных звеньев в мире в области вычислительной математики и т. д. И как всегда в подобных случаях, те, кому уже пришлось поплавать в океане, завладевают нашим вниманием, рассказывая различные интересные истории о своих путешествиях: случаи на экзотических островах, страшные морские бури, комические сценки из морской жизни. Оказывается, с некоторыми членами экипажа и научными сотрудниками у нас есть общие знакомые. До меня, в 17–м и 22–м рейсах на «Академике Курчатове» в других районах и по другим маршрутам участвовали болгары

— ст. н.с. Д. Самарджиев из Геофизического института БАН и ст. н.с. X. Хрисчев из Геологического института Б АН. Приятно на расстоянии тысяч километров от родины услышать самые лестные отзывы о своих соотечественниках и знакомых.

На следующий день мы проходим Датские проливы. Погода хорошая, ветер — от двух до четырех баллов, волнение — слабое. Время от времени на горизонте появляется земля — Дания. В этих местах морской путь сильно перегружен, и нам часто приходится расходиться со встречными судами. Но особое впечатление на меня произвела сильная загрязненность моря. По его поверхности плавали розово — черные пятна — результат сброса отработанных вод прибережными заводами, множество жирных нефтяных пятен, различные деревянные обломки, бумага, бутылки. Даже если берег не просматривался, близость «цивилизации» все равно ощущалась.

После выхода из Датских проливов мы направляемся к Ла — Маншу. Северное море встречает нас непогодой. Видимость снижается, опускается туман, начинает моросить дождь. «Академик Курчатов» продолжает двигаться со скоростью пятнадцать с половиной узлов, но в рубке стоит сам капитан, дающий указания своим помощникам. Палуба чисто вымыта дождем. Через короткие промежутки времени густой туман прорезает вой сирены: сигнал, что неподалеку идут другие суда.

Несмотря на плохую погоду и трудные навигационные условия, нормальный ритм работы не нарушается. Научные работники занимаются составлением графика рабочего времени на период экспедиции, знакомятся друг с другом, обмениваются информацией о работе различных отрядов, осваивают находящиеся на корабле приборы и аппаратуру. 31 июля мы пересекаем Гринвичский меридиан и берем курс на юг, к Бискайскому заливу. Старые «морские волки» подтрунивают над нами, пугая морской болезнью. И не случайно. В этой части океана почти всегда дуют сильные ветры, а волнение неприятно даже для тех, кто привык к морским невзгодам. И, действительно, для большинства научных работников четырех дней плавания оказалось недостаточно, чтобы привыкнуть к качке. Западный ветер около семи баллов вздымал волны, достигавшие трех метров. Это еще более усиливало неприятные ощущения для нас, работающих на самой верхней палубе корабля. Самой злободневной темой дня была качка, а «больные» были окружены «особым вниманием» — над ними посмеивались, утешая тем, что даже адмирал Нельсон не выносил сильной качки.

Маршрут 27–го рейса НИС «Академик Курчатов».

После неприятного последнего дня июля первый августовский день застал нас в пятнадцати милях западнее побережья Испании. Волнение стихло, и солнце собрало на палубе людей, уставших от предыдущего дня. На востоке показался берег. Время от времени то с одной, то с другой стороны судна появлялись блестящие черные спины двух дельфинов, долго сопровождавших нас.

Старый континент медленно уходил за линию горизонта, но через три дня мы снова увидим землю. Судно держало курс на Канарские острова — к нашей первой остановке на пути к научному полигону в Саргассовом море. Здесь нам предстояло запастись некоторыми необходимыми продуктами, так как на следующей остановке — Бермудских островах — цены на них чрезвычайно высоки. С приближением к островам настроение экипажа и научных работников становилось все более экскурсионным. Все мы готовились к встрече с этими столь экзотическими, по рассказам очевидцев, островами.