Герберт Асбери - Дьявол Фэй-Линя

— Как Дигер? — спросил Конрой, рассказав мне о своих утренних разысканиях.

— Состояние примерно то же, что и вчера, — ответил я. — Но он в сознании и, может быть, нам удастся его покормить.

— Мы можем с ним поговорить?

— Сейчас нельзя, — сказал я. — Он очень слаб и любое волнение для него пагубно.

— Это очень важно, Джерри, — сказал инспектор. — Вполне возможно, что он знает, кто на него напал, и сумеет как-то рассказать нам об этом. Преступник, способный совершить вещи, свидетелями которых мы стали в этой комнате, не может оставаться на свободе. Он должен быть пойман. Не исключено, что рассказ старика поможет связать вчерашние преступления с убийствами судьи Маллинса и государственного прокурора Стэнли.

Он достал из кармана записную книжку и стал перелистывать страницы, пока не нашел изображение узора, выложенного с помощью пальцев и языка Дигера.

— Быть может, он расскажет нам и об этом, — сказал инспектор.

— Ты установил, что означает иероглиф?

— Да, — сказал Конрой. — В Чайнатауне нам подсказали. Это китайское слово, которое читается как «к-у-э-й».

— Куэй, — повторил я. — И что это означает?

— Это означает. Джерри, этим китайским словом обозначается дьявол.

— Дьявол! — вскричал я.

— Да, — сказал Конрой. — Дьявол или демон.

— Но в чем связь с нашим делом? — воскликнул я. — Что общего между китайским словом и нападением на старика Дигера?

— Если мы не ошибаемся и повинен во всем Сильвио, — сказал инспектор, — связь может быть самая прямая. Но с уверенностью мы сказать ничего не можем. Если бы Дигер мог говорить, он бы нам рассказал. Если бы Дороти Кроуфорд могла говорить, она помогла бы — уверен, она что-то знает. Не будь Сильвио так или иначе связан с этим покушением, она не пришла бы сюда.

— Что поделаешь, — сказал я. — Поговорить с нею мы не сможем, пока она не придет в себя, а она все еще в ступоре, как мне сообщили из больницы.

— И до тех пор наши руки связаны, — сказал инспектор.

— Это верно. Ну хорошо, пойдем, я позволю тебе коротко переговорить с Дигером. Но помни — когда я распоряжусь, ты должен будешь остановиться. Мы не можем играть с жизнью старика.

Конрой пообещал во всем мне подчиняться, и мы поднялись наверх. Хендрикс, дворецкий, вернулся к своим обычными обязанностям, а Оливера мы оставили в библиотеке. Полисмены в форме все еще дежурили у дома.

Когда мы вошли, Дигер беспокойно зашевелился и попытался поднять голову. С его губ срывались ужасные звуки: захлебывающиеся хрипы, похожие на клекот, единственные звуки, которые он мог издать.

— Не пытайтесь говорить, мистер Дигер, — сказал я. — Это инспектор Конрой из департамента полиции. Он хотел бы задать вам несколько вопросов и постарается вас не утомлять. Он.

Но Конрой, охваченный нетерпением, прервал меня.

— Вы были один, когда произошло нападение? — спросил он.

Губы раненого снова зашевелились, но он не издал ни звука, помимо жуткого захлебывающегося бормотания.

— Он не может говорить, Томми, — сказал я. — Не заставляй его.

— Если бы нам только удалось понять, что он хочет сказать, — отозвался Конрой, — мы приблизились бы к разгадке. Может ли он хоть каким-то способом ответить на наши вопросы?

— Вероятно, он может шевелить ногами, — сказал я. — Но и в этом случае он сможет ответить только «да» или «нет».

— Это лучше, чем ничего, — сказал инспектор.

Я повернулся к кровати.

— Вы можете пошевелить ногой, мистер Дигер? — спросил я.

Простыня дернулась, и я поспешно откинул одеяла у изножья кровати.

— А теперь, мистер Дигер, — сказал инспектор, — я буду задавать вам вопросы. Если ответ будет «да», пошевелите правой ногой, если «нет» — левой. Вам понятно?

Правая нога чуть шевельнулась.

— Замечательно! — воскликнул Конрой. — Итак, вы были один, когда на вас напали?

Правая нога снова шевельнулась. Да.

— Окна были закрыты?

Да.

— Дверь заперта?

Раненый пошевелил левой ногой. Нет.

— Смотри, Джерри! — воскликнул инспектор. — Он говорит, что дверь была не заперта.

— Однако, оказавшись в доме, мы нашли дверь запертой, — заметил я, — да и Хендрикс утверждал, что не смог ее открыть.

— Может быть, Хендрикс не сказал нам всю правду, — заметил Конрой.

Инспектор снова повернулся к старику.

— Мистер Дигер, — спросил он, — вы сидели за столом? Правая нога шевельнулась. Да.

— На вас напал козел?

Нет.

— Вы видели в комнате козла?

Нет.

— Было в комнате какое-либо другое животное?

Нет.

— Вы видели, кто на вас напал?

Да.

— Вы попытались его схватить, когда он напал на вас? Правая нога дернулась. Да.

— После нападения он сразу исчез из комнаты?

Теперь шевельнулась левая нога. Нет.

— Вы хотите сказать, что он все еще там?

Раненый пошевелил правой ногой. Да!

— В той самой комнате? — удивленно вскричал Конрой. Правая нога судорожно дернулась.

— Только послушай, Джерри! — воскликнул инспектор.

— Никак невозможно! — сказал я. — Мы осмотрели каждый дюйм комнаты.

— И как смог бы он скрыться, — воскликнул Конрой, — если дверь и окна были заперты изнутри? А если он ушел через дверь, то как запер ее за собою?

Он снова повернулся к старому коллекционеру.

— Мистер Дигер, — спросил он, — нападавший был уже в комнате, когда вы вошли в нее вчера вечером?

Утвердительное движение правой ноги.

— Вы знаете, кто он?

Да!

— Боже мой, Джерри! — воскликнул инспектор. — Он знает преступника, ему известно, по какой причине он подвергся нападению — но сказать нам он ничего не может!

Я склонился над кроватью.

— Мистер Дигер, — спросил я, — преступник лишил вас пальцев?

В глазах старика появилась выражение испуга и ужаса. Он глубоко вздохнул и отшатнулся — но правая нога еле заметно дернулась.

Да.

— И сделал это зубами? — вскричал Конрой.

Вновь движение правой ноги.

— И вырезал вам язык кинжалом?

Да.

Конрой выпрямился и стал тереть глаза тыльной стороной руки, всем своим видом выражая удивление и непонимание.

— Столько тайн! — воскликнул он. — И столько ужасов!

Затем он достал записную книжку и открыл ее на странице с рисунком, который, как мы теперь знали, означал китайское слово «куэй». Инспектор поднес записную книжку к лицу старика.

— Вы знаете, что это, мистер Дигер? — спросил он.

Рисунок произвел на старого, израненного коллекционера самое жуткое впечатление. Лицо его, если такое возможно, побелело еще сильнее, в глазах отразился неизбывный ужас. Ничего подобного мне никогда еще не доводилось видеть. Все свои силы старик вложил в быстрое движение правой ноги, задрожавшей мелкой дрожью.

Да, он знал, что это.

— Это китайское слово, не правда ли? — спросил инспектор.