И. Родионов - Наше преступление

Сбѣгая съ крутого пригорка внизъ къ Брыкалов-ской усадьбѣ, Катерина упала и, хватаясь за землю руками, поползла внизъ, проворно поднимаясь на но-ги, въ то же время разсчитывая, чтобы не потерять даромъ ни единой секунды. •

Впереди предстояло обОгнуть Брыкаловскую усадьбу, перейти по лавѣ черезъ рѣчушку, подняться ввбрхъ на Воскресенское поле, опять спуститься внизъ по глубоко врѣзавшейся въ горѣ дорогѣ и по низу дойтіі до Хлябинскаго моста черезъ ту же рѣчушку, дѣлающую своимъ теченіемъ длинную, дугообразную излучину между Брыкаловымъ и Хлябинымъ, тамъ опять надо подниматься въ гору.

Время ползло необычно медленно, дорога казалась неі.омѣрно длинной. Внизу живота Катерина чувство-ваті давящую тяжесть, сердце билось въ груди, какъ пойі гнная перепелка, но быстроту хода Катерина не умеиыпала и въ голову ей не приходило остановиться и ііСі едохпуть хотя бы'на минутку. Она благополучно пробѣжала и Брыкалово, иВоскресенсаѳи оа^ааеьгц передъ Хлябинскимъ мостомъ. Выше моста вода съ іиумомъ и бурчаніемъ переливадась въ открытыя

створки мельничной плотины. Все это проносилось пе-редъ Катериной, какъ въ кошмарномъ снѣ, и все это ггопутное, обыденное, издавна знакомое, теперь пред-ставлялось ей инымъ, полнымъ таинственнаго и гроз-наго для нея значенія.

Ей казалось, что не она бѣжала по полямъ, косо-горамъ и мостамъ, а всѣ эти попутные предметы сами проносились передъ ней, окутанные тьмой, и каждый изь нихъ по-своему, ей одной попятнымъ языкомъ, говорилъ о страшномъ для нея несчастіи.

Далыне иачинался опять очень крутой подъемъ въ гору. Справа, почти у самой воды, едва маячила въ темнотѣ крыша кузницы Григорія — зятя стараго мелъника; рядомъ по косогору въ томъ же дворѣ — лавка его дочери; еще выше — домъ самого хозяина.

Все это какъ-то особенно нудно и тоскливо про-мелькнуло передъ Катериной, широкими шагами, вся перегнувшись впередъ, какъ подъ тяжелою ношей, взбиравшейся на крутой пригорокъ.

Далыпе по улицѣ деревни мимо огорода, усадьбы и парка дорога была положе и легче. Почти неза-мѣтный подъемъ въ гору не затруднялъ ходьбы, за то эта часть пути »"показалась Катеринѣ самой томи-тельной и длинной.

Вся воля ея, вся духовная жизнь и иапряженные до крайности„ нервы — все это устремилось къ одной близкой цѣли. Катерина не отдавала себѣ отчета въ одолѣвавшей ее усталости, не чувствовала неравно-мѣрнаго, частаго біенія сердца, готоваго разорваться. Слухъ и освоившееся съ темнотой зрѣніе ея достигли теперь почти сверхъестественной остроты. Она пожи-рающимъ взглядомъ осматривалась вокругъ, жадно ловила всѣ звуки и едва только минула спускавшійся по обрыву до самой грѣки паркъ съ густыми, высокими деревьями, какъ шумъ отъ крутящейся въ порогаХъ воды паполнилъ молчаливую пустоту ночи. Казалось,

этотъ неугомонный шумъ ъъвъьеіаш—ка^акы

изъ глубокой, черной пропасти, зіявшей подъ ногами, съ краю дороги и буйно ликовалъ на просторѣ.

Среди зтого шума обостренный слухъ Катерины уловилъ другіе необычные звуки, и баба, вся вытя-нувшись въ струнку, на мигъ задержалась на мѣстѣ, какъ на полномъ скаку задерживается ѣздокъ для того, чтобы уже въ слѣдующее мгновеніе чище и легче взять попутное препятствіе.

Она различила нѣчто похожее на отдалеппое хра-пѣніе. Страшная догадка молніей прожгла ея сознаніе, и отъ этой догадки морозомъ проняло ее всю, отъ корней волосъ и до ногъ.

Приложивъ руку къ колотившемуся сердщ т, про-стоволосая, съ соскользнувшимъ на плечи платкомъ, ІСатерипа, подставляя то одно, то другое ухо на встрѣ-чу многозначительнымъ для нея звукамъ, иногда за-медленпыми, иногда ускоренными, но неизмѣнно шнро-кими, безззвучными шагами подвигалась впередъ, ища роковое мѣсто, откуда исходили поразившіе ее звуки.

И чѣмъ далыне въ гору бѣжала Катерина, тѣмъ храпѣніе стаповилось слышнѣе и слышнѣе и наконецъ стало назойливымъ, ужаснымъ. *

Походило па то, будто гдѣ-то по близости во рву или оврагѣ завалилась спиной внизъ лошадь, долго билась, но не перевернулась па ноги, а только выби-лась изъ силъ, по народному выраженію «залилась» х), и теперь, обезсиленная, уже не бьется, а только тяжко храпитъ, покорно ожидая смерти. '

Катерина бѣжала, сразу взявъ вѣрное, косвенное направленіе, не сворачивая ни вправо, ни влѣво, только еще чутче прислушиваясь и зорче пригляды-ваясь въ черной тьмѣ осенней ночи. Ею теперь все-цѣло руководили глаза и уши, какъ ищейкой при отыскиваніи дичи руководитъ нюхъ. Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ нея на черной землѣ вдругъ замаячило что-то еще болѣе черное, чѣмъ сама земля, и это черное

И. А. РОДЮНОВЪ. 5 65

"ИЗДЯЬало то страипіое храпѣніе, йоторое поразилъ слухъ Катерины, и это черное, храпящее и былъ ея мужъ.

Катерина прямо съ-разбѣга упала около него и заглянула ему въ лицо. Оно, сплошь залитое кровью, въ темнотѣ казалось безформеннымъ и чернымъ.

— Ва-а-ня, Ва-а-шо-юшка, — тихонько позвала Ка-терина, задыхаясь отъ усталости и едва выговаривая имя мужа.

Онъ не отозвался и попрежнему протяжно, раз-мѣренно, съ' захлебываніемъ храпѣлъ, будто совер-шалъ какое-то чрезвычайно важное дѣло, требующее неослабнаго ни на секунду вниманія и методичности. Въ гортани у него катался. и бился какой-то живой шарикъ, силясь вырваться наружу, но какъ только ему удавалось подняться до горла, то, казалось, вся-кій разъ застревалъ тамъ и съ новымъ всхрапомъ опять опускался внизъ, въ гортань.

— Ванюшка, вѣдь это я... жона твоя... откликнись, жаланный! — позвала она громче и'прислушалась, за-таивъ бурно рвущееся изъ усталой груди дыханіе.

Продолжалось прежнее размѣренное, методичное всхрапываніе.

Сердце ударилось, какъ молотъ, и точно оборва-лось въ груди Катерины. Она вскрикнула, вскочила и хотѣла убѣжать куда-нибудь отъ этого несчастія и ужаса, но въ ея сознаніи, какъ озаренная заревомъ пожара, на мигъ предстала вся та земля, которую она знала, и не было на этой землѣ ни одного угла, куда бы она могла скрыться отъ своего горя, и она грохну-лась на землю рядомъ съ муЖемъ... Руки ея попали на его голову и погрузились во что-то липкое, густое, тянущееся... а подъ пальцами черепные кости прова-ливались и шуршали, какъ ледокъ въ чашкѣ съ во-

А° й■ іап-кагак.ги

66

Катерина вся содрогнулась и такъ порывисто и быстро отдѳрнула руки, точно дотронулась ими до раскаленной плиты.

— Кровь... кровь... и... кости... — прошептала она нѣмѣющимъ языкомъ и размахивая руками.

— О-о-о-ой!—понявъ уже все, закричала она такъ, точно ей сдавили горло, и въ безпамятствѣ за-металась во всѣ стороны, силясь подняться и убѣ-жать, но встать на ноги нѳ могла. Она долго въ безум-номъ ужасѣ кричала одна, всѳ порываясь встать и убѣжать, но ноги не повиновались, потомъ кто-то держалъ ее за руки и плечи, но йто именно, она не знала и ие могла остановиться и не кричать, точно кричала не она, а кто-то другой, вселившійся въ нее. Наконедъ голосъ ея оборвался.