И. Родионов - Наше преступление

861

Веѣ столпились въ кучу. Тишина была мбртвая.

Нѣмецъ на своемъ ломаномъ русскомъ языкѣ долго читалъ опросный листъ. Нетѳрпѣніѳ публики возраста-ло. На каждый изъ трехъ поставленпыхъ судомъ во-просовт^ присяжными былъ данъ одинъ по малограмот-ности перевранный отвѣтъ: «Да, виновенъ, но не под-вергалъ жизнь опасности».

Впечатлѣніе отъ постановленія присяжныхъ было громадно, но никто еще въ точпости ничего не пони’ малъ.

Лицо адвоката сіяло, и по немъ подсудимые и ихъ родственники догадывались, что процессъ выигранъ.

Предсѣдательствующій вполголоса обратился къ то-вариіцу прокурора, предлагая ему высказать свое за-ключеніе о ;мѣрѣ наказанія и тотъ, обезкураженный по-становленіемъ присяжныхъ, скрывая свои чувства подъ личиной спокойствія, Вполголоса же называлъ статьи закона, которыя, по его мнѣнію, желательно было бы примѣнить къ подсудимымъ.

Предсѣдательствующій выслушивалъ его съ снисхо-дительно-впушительнымъ видомъ и, торжествуя надъ нимъ въ душѣ, кивалъ наклоненной головой.

Тотчасъ же отъ обвинителя онъ обратился съ во-просомъ къ подсудимымъ.

— Подсудимые, прбсите о снисхожденіи? — торо-пливс спросщлъ онъ, взявъ опросный листъ въ руки и усталс приподнимаясь съ своего мѣста. За нимъ при-поднялись судьи и товарищъ прокурора.

ІІодсудимые, не попимая, что отъ нихъ хотятъ, но чувствуя уже по какому-то радостному движенію въ залѣ и особенно по лицу адвоката и судей, что фортуна повернулась лицомъ въ ихъ сторону, молчали, вопро-сительно глядя на защитника.

— Просите, просите! — энергично и радостно, съ смѣющимся лицомъ зашепталъ адвокатъ, подскочивъ къ нимъ.

тотото.еіап-кагак.ги

362

Упоенный успѣхомъ, въ эти моменты онъ любилъ епоихъ подзащитныхъ. И его радость передалась Горш-кову и Лобову. Съ недоумѣвающими, полусмѣющимися липами они взглядывали то па адвоката, то на судѳй.

Предсѣдательствующій, спѣшившій поскорѣе за-кончить утомившій всѣхъ процессъ, быстро обошелъ столъ и приблизился къ подсудимымъ почти вплотную.

— Прдсите о снисхожденіи, что ли? Нѵ? — внуши-тельно-ласково спросилъ опъ. :

— Да просите же! .— еще энергичнѣе шепнулъ ад-вокатъ, толкнувъ въ бокъ Горшкова.

Просимъ, просимъ, — улыбаясь и кланяясь, въ

одинъ голосъ сказали Горшковъ и Лобовъ; буркнулъ что-то и Сашка, неуклюже наклонившись головой и корпусомъ и сверкнувъ исподлобья повеселѣвшими гла-зами.

Судьи удалились въ свою комнату для постановле-нія приговора.

Опять былъ данъ перерывъ, но почти никто не ухо-дилъ изъ зала. Всѣ ожидали приговора, съ уснлен-.нымъ любопытствомъ разглядывая подсудимыхъ, къ ко-торымъ вдругъ увсѣхъ проявился особенный интересъ.

* XX.

Судьн очень спѣшили и лишь только они остались одни въ своей компатѣ съ плотно прикрытой дверью, правый членъ, проходя къ столу, заявилъ:

— Я стою за высшую мѣру наказаній. Вы мое мнѣ-ніе знаѳтѳ, Николай Аѳанасьевичъ.

«Знаю тебя, — подумалъ Бушуевъ. — По-твоему, всѣ мужики — быдло, которыхъ за малѣйшую провин-ность надо драть розгами».

Онъ съ усталой улыбкой опустнлся за тотъ же столъ, завалѳнный сложенннми грудкой затасканными

й заяачканитт чернйлами и карандатами томами за-коновъ въ потрепанныхъ переплетахъ. •

— Знаю, знаю, — отвѣтилъ Бушуевъ правому чле-ну съ неопредѣленной усмѣшкой.

Тотъ, развѳрнувъ газету, продолжалъ высказыЕать свое мнѣніе.

— Присяжные дали имъ снисхожденіе, и я нахожу, что и этого за глаза довольно. А это дѣло, по моему мнѣнію, вопіющее. Тутъ была наличность болѣе тяж-каго нреступлепія, только предварительное слѣдствіѳ ниже критики.

Высказавшись и заранѣе зная, что Бушуевъ повер-нетъ земца въ какую захочетъ сторвну, онъ уткнулся въ газету. _

Еще .идя сюда изъ зала суда, Бушуевъ подумалъ, съ какой стороны лучше подойти къ Маеву, чтобытотъ присоединился къ его мнѣнію.

Земецъ для суда былъ человѣкъ случайный и но-вый. Такъ какъ онъ былъ ночетный мировой судья, то его позвали сегодня въ судъ замѣнить собою заболѣв-шаго члена Вержбановскаго.

Бушуевъ раза два встрѣчался съ нимъ въ Одномъ знакомомъ домѣ и теперь припомнилъ разсказъ о томъ, какт, «въ дни свободъ» Маевъ — самъ землевладѣлец^. и заводчикъ, выступалъ на митингахъ и горячо рато-валѵ за придудительное отчужденіе частновладѣльче-скихъ земель въ пользу крестьянъ, а фабрикъ и заво-довъ въ пользу рабочихъ.

Изъ этого онъ заключилъ, что земецъ — прогрес-систъ и столковаться съ нимъ нетрудно.

— Страсть у этого Моргунова затягивать процессъ,

— сказалъ Бушуевъ, обращаясь исключительно къ Ма-еву. — Сегодня онъ еще былъ милостивъ, мало гонялъ эксперта. А рѣчь блестящая! Какъ вы находите, Ва-лерьянъ Семенычъ?

— Да. Талаптливый чѳловѣкъ. . .

— И въ сущности почти не прибѣгалъ къ натяж-камъ. Положенія товарища прокурора разбилъ оконча-тельно, камня на камнѣ не оставилъ. Вѣдь въ самомъ дѣлѣ нельзя на такихъ шаткихъ основаніяхъ обосновы-вать обвиненіе въ умьппленномъ нанесеніи смертель-ныхъ побоевъ. Вы какъ думаете?

— Да... ■

— Я бы полагалъ, — съ живостью продолжалъ Бу-шуевъ, берясь за перо и пододвигая къ себѣ печатный бланкъ приговора, — дать подсудимымъ, снисхожденіе и съ нашей стороны. Вѣдь юноши, водка, темнота, ди-кость. Ну, что съ нихъ взять?

Правый членъ вздохнулъ'и бросилъ газетуна столъ.

— Я стою за высшую мѣру наказаній, — опять зая-вилъ онъ. — Присяжные уже дали имъ снисхожденіе, кромѣ того, въ виду ихъ несовершеннолѣтія, мѣра на-казаній нонижается на одну степень. Зачѣмъ же еще мы будемъ давать? Это было бы поблажкой. '

— Если ужъ присяжные, — люди ихъ среды — на-шли возможнымъ дать подсудимымъ снисхожденіе, по-чему же мы должны быть жесточе мужиковъ? Вы со-гласны со мной, Валерьянъ Семенычъ?

— Совершенно согласенъ ...

— Въ такомъ случаѣ, вы, Василій Владиміровичъ, оказываетесь въ меньшинствѣ. Снисхожденіе дано.

Правый членъ, страдавшій нервнымъ тикомъ, толь-ко фыркнулъ и вздернулся плечами, какъ бы говоря:

«я это зналъ. Только кончайте скорѣе».

Маевъ, помня предупрежденія полковника, хотѣлъ было разсказать объ нихъ и разъяснить Бушуеву, что онъ только вообще съ нимъ еогласенъ, а объ этомъ дѣ-лѣ намѣренъ поговорить особо, но Бушуевъ такъ рѣши-тельно и быстро сталъ заполнять пробѣлы на бланкѣ своимъ некрасивымъ, разгонистымъ почеркомъ, что Ма-евъ перебивать его не рѣшился.

Ему вепомнились хорошенькіе глазки и губки Ан-тониньг Сергѣевны, такъ по-дѣтски мило и наивно про-

еившей оЬравдать подсудимыгь, что онъ совсѣмъ успо-коился.

Бушуевъ рылся въ книгахъ законовъ, подыскивая и внося въ приговоръ соотвѣтствующія дѣлу статьи и пупкты. Василій Владйміровичъ съ угрюмымъ видомъ шѳлестилъ просматриваемой газетой. Маеву оставалось только молчать. ' ' .