Владимир Кирсанов - Научная революция XVII века

Несмотря на все недостатки, доклад Гессена произвел большое впечатление на историков науки и послужил добавочным импульсом к усилению внимания исследователей к рассмотрению истории науки как части общей истории цивилизации [2] Среди зарубежных исследований отметим книгу Ф. Боркенау {16}, появившуюся одновременно с работой Гессена, а из монографий последних лет см. {17}. .

Спустя несколько лет после доклада Гессена Роберт Мертон опубликовал работу «Наука, техника и общество в Англии XVII века» {18}, в которой более детально рассмотрел вопрос о взаимодействии между общественно-экономическим и научным развитием. Интересно отметить, что как и Гессен, Мертон отмечает транспорт, военное дело и горнодобывающую промышленность в качестве наиболее действенных каналов, по которым оно осуществлялось. Центральное место в исследовании Мертона занимает проблема влияния транспорта на науку; здесь он подвергает детальному анализу не только экономическую ситуацию В Англии, переживавшей «расцвет капиталистического предпринимательства» и потому требующую усовершенствования морских, речных и наземных путей сообщения, но и сложные взаимоотношения внутри научного сообщества между учеными, занимающимися впрямую практическими проблемами, и учеными, чьи исследования посвящены чистой науке, с одной стороны, а также между учеными и государственными институтами — с другой. На примере поисков наилучшего способа определения долготы Мертон показывает, насколько сложным и разнообразным по споим проявлениям было это влияние и к каким «глубоким изменениям эти поиски привели в астрономии, географии, математике, механике и часовом деле».

В работе Мертона предпринята, кроме того, попытка провести наукометрический анализ исследований, на основании которого можно было бы судить о масштабе экономического влияния на науку. Результаты его анализа показывают, что приблизительно половина всех исследований, проводимых членами Лондонского королевского общества, попадает в категорию чистой науки, в то время как другая половина инициирована практическими нуждами. В социологической части своего исследования Мертон рассматривает влияние протестантства на науку и утверждает, что Реформация в такой же степени способствовала развитию науки, в какой католическая церковь этому развитию препятствовала.

Во второй половине XX в. в историко-научной литературе все более преобладает тенденция рассматривать науку в общем контексте развития общества, причем работы Мертона становятся одним из центров обсуждения предпосылок и путей развития научной революции {19}.

В предвоенные годы многие зарубежные ученые испытали на себе сильное влияние идей марксизма и в своем подходе к истории науки подчеркивали не только важность социально-экономических факторов в формировании нового научного знания, но рассматривали науку как действенный социальный фактор.

Наиболее ярко этот тезис нашел отражение в работах английского кристаллографа и историка науки Дж. Бернала {20}.

Его обширная монография «Наука в истории общества», хорошо знакомая советскому читателю, представляет собой интересную попытку изложения истории науки в общем контексте социально-исторического развития человечества {21}. Однако этот общий подход, хотя и определил структуру книги и ее принципиальную направленность, не был (да и не мог быть, учитывая масштабы повествования) подкреплен конкретным историческим анализом возникновения нового знания в каждую рассматриваемую эпоху. Поэтому и в наиболее интересующем нас разделе «Рождение современной науки», посвященном научной революции, высказываются противоречивые утверждения относительно ее характера, а многие существенные события остаются за пределами книги. Возможно, это происходит потому, что Бернал старается учесть почти все прежние представления о научной революции, и наряду с утверждением, что «это была поистине научная революция, разрушившая все здание интеллектуальных домыслов… и поставившая на его место совершенно новую систему», он подчеркивает, что «революция, породившая современную науку, совершилась без разрыва в постепенности или без внешнего влияния» {22, с. 204, 208}. Некоторая эклектичность не дает возможности автору в ряде случаев адекватно оценить те или иные события научной революции. Так, у него несправедливо занижена оценка роли Кеплера, упрощенно понимается роль математики в творчестве Галилея, неосновательно противопоставляется социальное происхождение ученых XV и XVI вв. и т. п. {22, с. 229, 231, 235}.

Говоря о недостатках книги Бернала, подчеркнем, что ее тема значительно шире, чем научная революция XVII в., но, кроме того, не следует забывать, что она вышла сорок лет тому назад, а с тех пор многое было сделано в истории науки: получены новые результаты, появились новые интерпретации. За эти годы, особенно за последнее двадцатилетие, происходит резкое повышение интереса к истории науки. Многие труды создателей новой науки были открыты, переведены, прокомментированы и опубликованы. Так, Д.Т. Уайтсайдом было осуществлено восьмитомное издание математических рукописей И. Ньютона {23}, а Королевским обществом было выпущено в свет многотомное издание его переписки {24}. А. Койре и И. Б. Коэн предприняли новое комментированное издание «Начал» с разночтениями, учитывающими все известные издания и черновики этого труда {25}, А.Р. Холл и М. Боус Холл опубликовали неизданные рукописи Ньютона из Портсмутской коллекции {26}. С. Дрейком были обнаружены многие неизвестные ранее рукописи Галилея и заново переведены и прокомментированы его основные сочинения {27}. Комментированное издание избранных работ Галилея «двух томах вышло в Советском Союзе под редакцией Л.Ю. Ишлинского и И. Б. Погребысского {28}, в Италии переиздана разрозненная и давно ставшая недоступной переписка Галилея, собранная А. Фаваро в прошлом веке {29}. Впервые был переведен на английский и русский языки ряд сочинений И. Кеплера {30}, в Голландии осуществляется издание полного собрания сочинений X. Гюйгенса.

Творчеству выдающихся ученых XVII в. посвящены многочисленные исследования, в результате которых были обнаружены многие факты, пересмотрены некоторые существовавшие ранее точки зрения на процесс научных открытий в XVII в., взаимоотношения в научном сообществе и смысл, вкладываемый учеными прошлого в те или иные понятия. В значительной степени на основе этих данных был написан «Словарь научных биографий» — многотомная энциклопедия истории науки, созданная усилиями ученых многих стран, в том числе и учеными СССР.

Кроме чисто исторических работ, в последнее время получили большое распространение также и исследования методологического, философского и социологического плана. Как уже говорилось, значительным событием, оказавшим существенное влияние на развитие историко-научных исследований, явилась книга Т. С. Куна «Структура научных революций», появившаяся в 19()2 г. {31}. Согласно схеме Куна, развитие науки проходит таким образом, что периоды так называемой нормальной науки сменяются революционными переворотами, в процессе которых происходит переход от одной парадигмы к другой. В свою очередь, под парадигмой понимается совокупность принципов теорий и методов, определяющих состояние и функционирование науки в периоды нормальной науки. Ценность подхода Куна определяется тем, что он впервые создал рабочую модель развития науки, которая, отнюдь не будучи безупречной или адекватной для всех периодов развития науки, тем не менее оказалась полезной. Интересно отметить, что польза этой модели по ограничивается рамками истории науки, и в этом, возможно, одна из причин ее широкой популярности — парадигмальный подход с успехом используется в изучении различных областей творческой деятельности — социологии, политике, искусстве и образовании {32}.