Николай Субботин - Русский Бермудский треугольник

Переброска корпуса должна была осуществиться в железнодорожных составах с закрытыми вагонами по маршруту Брест — Киев — Харьков — Миллерово — Лиски — Пенза — Куйбышев — Уфа — Златоуст — Чкалов — Актюбинск — Арал — Алма-Ата — Луговая — Сталинабад, а затем походным порядком по Памирскому тракту к Хорогу и р. Пяндж.

Начало транспортировки намечалось на март 1941 года, но в самый последний момент Сталин одумался, благодаря умелым действиям английской дипломатии и английской агентуре в Москве, напомнившим ему о мятеже белочехов летом 1918 года и попросил Гитлера отсрочить исполнение этой части пакта. Немцы согласились, но тотчас же запустили весь подготовительный механизм по другому плану нападения на Вашу страну — плану «Барбаросса», коли, не сработал этот тысячекилометровый «Троянский Конь».

Была и третья стадия секретной части Их «Пакта», касавшаяся передела мира после разгрома Великобритании, полной блокады США, по которой под эгиду СССР должны были отойти Северный Китай, Тибет, Кашмир, части Афганистана, Ирана и Аравии с выходом к Персидскому Заливу. Вся эта информация проверяема. [20] В полном объеме секретная часть «Пакта» была опубликована в Эстонии на эстонском языке в 1992 году (комментарий Э. Ф. Бачурина).

Я воспользовался паузой, которую сделал Ююс: «Хорошо, все это интересно, но не будем сейчас здесь полемизировать на эти темы, — сильно попахивает политикой в глобальном и галактическом масштабах. Если я и передам когда-нибудь эту информацию, даже коллегам, мне все равно никто не поверит.

Скажите лучше, как Вам и Вашим объектам удается стать невидимыми?»

Он: Это очень просто — так называемое «пятое состояние вещества» — абсолютная прозрачность, благодаря полной изотропности. На границе тела в таком состоянии не происходит никаких изменений и перераспределений всех видов полей, волн и излучений. Этот «переход» не только способ маскировки, но и защитная мера, в таком состоянии мы неуязвимы даже для жестких излучений и лучевого оружия. Я сейчас просто абсолютно прозрачен».

Он, видимо, сделал шаг в сторону, затрещала и прогнулась подмороженная трава.

Я: «Но почему И. М. Михайлов не нашел продолжения следов после Вашего исчезновения?»

Он: «Ну, это по инструкции, нужно еще слевитировать».

Все становиться на свои места и никакой парафизичности, просто мы об этом пока ничего не знаем.

Ююс уловил мои мысли — «Да, парафизика и парапространства — бред Ваших плохих фантастов для объяснения «Необъяснимого». Точно также бесследно и бесшумно могут исчезать и наши Объекты. Мы владеем этим превращением также хорошо, как и масс-энергетическими переходами».

Я: «А когда объект «исчезает» постепенно, «бледнеет», становится прозрачным медленно, нужны большие энергозатраты, которые сразу, мгновенно создать невозможно или опасно?»

Он: «Молодец, сам до этого додумался!»

Я: «Саваоф — Ваш соплеменник?»

Ююс: «Да, но он и его «последователи» — сторонники более активных действий. Они часто не подчиняются «вето».

Я: «Они нарушают Ваши законы? Преследуются ли они за это?»

Он — «Нет, не преследуются в Вашем понимании. Он (Саваоф) «отдохнул» около 200 земных лет, сейчас снова за дело, но он несколько «устарел» даже для Вас. Поэтому его «явления» носят налет мистики и религиозности».

Я: «Голографические показы» типа «явлений» Девы Марии, других святых, Фатима и т. д. — его работа? И что они обозначают: «предупреждение» или «призыв»?»

Ююс: «Да, его и «компании» — это предостережения».

Я: «Спасибо! И последний вопрос, мне нужно уходить (время 9.45, часы идут нормально). Почему станции слежения располагаются на спутниках больших планет?»

Ююс: «Там, как правило, «сходные гравитационные условия» — это не только масса и величина «9». Сюда относятся также гравитационный тангаж, направление и скорость гравитационного потока, его знак и плотность. 16 К тому же там лучше навигационные условия.

Я: «Давайте прощаться, очень благодарю за ценнейшую информацию и поддержку!»

Ююс: «Я буду продолжать прикрывать Вас, поэтому не прощаюсь. Вообще, прощаться у нас не принято — связь существует постоянно. И еще, помните, в этот раз Вы не заболеете!»

Так оно и случилось.

Я: «Благодарю! Вы пойдете со мной?»

Он: «Другим способом».

Слабо хрустнула замерзшая трава. Я понял, что Ююс левитировал, а я двинулся к нашей базе, потом к селу, где в 13.00 меня перевез через реку Сылва мой родственник Н. Г. Бачурин…

Счет публикаций об аномальной зоне Молебка открыл осенью 1988 года пермский журналист и поэт Юрий Беликов. Позднее тематика непознанного прочно вошла в творчество Юрия, сопровождая его до сегодняшних дней и, часто, доставляла больше проблем, нежели положительных эмоций.

«В 1988 году я переехал из Чусового в Пермь. — Рассказывает Ю. Беликов. [21] Литературная расшифровка аудиоинтервью, которое Ю. Беликов дал специально для данной книги. 28 октября 2006 года. Архив RUFORS. — Начал работать в газете «Молодая гвардия». И мне захотелось в своей работе чего-то необычного, нового, что привлекло бы внимание читателей. Я задумал рубрику «ОСОН» — Отдел сенсационных открытий и находок. Позднее я познакомился с Владимиром Шемшуком, а Шемшук обмолвился, что он знаком с человеком, который хаживал в аномальные зоны, знает нечто о «летающих тарелках». Я заинтересовался — «Познакомь!» Шемшук согласился, но сразу предупредил: «Учти, 50 % из его рассказов — правда, а 50 % — выдумка!» Так я и познакомился с Эмилем Бачуриным. И вскоре он предложил мне сходить с ним в экспедицию. Это была экспедиция 1988 года в Молебку.

Прозрачный шар, сфотографированный Юрием Беликовым с близкого расстояния.

Нас было три человека: я (Ю. Беликов), Э. Бачурин и еще одна журналистка. Лагерь мы разбили на Центральной поляне у родника. Помню, что ходили на Выселки, спускались к реке, где через год разместился лагерь экспедиции, в которой принимал участие Павел Мухортов. Было уже достаточно прохладно, лес припорошен снежком, на траве — иней. Эмиль показывал, как он владеет рамками, я тоже умел с ними обращаться, поскольку еще раньше я освоил эту премудрость у екатеринбургского профессора Анатолия Алексеевича Малахова, когда мы искали клад Емельяна Пугачева на реке Чусовой. Правда, у Малахова прибор был более системный, это бела не обычная рамка, а двойная, замкнутая в рукоятке, на которую еще крепились дополнительные датчики.

Что мы делали? Эмиль показывал энергетические контуры на полянах, проводили панорамные фотосъемки, методом которой я в тот раз впервые овладел и они дали результаты. Во время съемок я ничего не видел. Когда я вернулся в Пермь, и прошло уже дней десять, я проявил пленку. На трех кадрах я увидел какие-то странные объекты в виде полупрозрачных шаров. Сквозь них просвечивали деревья. И после этого, как я проявил пленку и увидел эти кадры, практическим мгновенно произошло кровоизлияние в глаза.