Юлен Очаковский - Свет в море

Скопления зоопланктона, которые хорошо фиксируются на эхограммах в виде «ложного дна», как правило, не отражаются на записи изменения прозрачности с глубиной. И наоборот, слои, богатые фитопланктоном, прекрасно вычерчиваются пером самописца, но не обнаруживаются эхолотом.

Влияние великих сибирских рек, несущих на север много органической и минеральной взвеси, ограничивается шельфовыми морями, причем мутно-бурые речные струи хорошо выделяются на фоне зеленых и сине-зеленых морских вод. Опытные полярные капитаны используют их в качестве навигационных ориентиров.

Известный океанограф и полярник Н. И. Евгенов вспоминал: «Как-то раз мы на „Малыгине“ после трудного прохода с отрядом судов Карской экспедиции через льды между Новой Землей и Ямалом вышли на чистую воду. Местоположение корабля было известно недостаточно точно. Мы могли только предполагать, что находимся в районе о. Белый, но тщетно мы искали в бинокли знак на острове — горизонт был подернут дымкой, кругом расстилалась однообразной пеленой поверхность моря. Вдруг капитан корабля, перегнувшись через поручни мостика, стал напряженно всматриваться в воду. „На что смотрите, Дмитрий Тимофеевич?“ — крикнул я ему. Капитан немного помолчал, а затем тоном удовлетворенного человека ответил: „Вода побурела. Вошли в обские воды“…» [9] Н. И. Евгенов. Морские течения. М., Гидрометеоиздат, 1954.

В Арктический бассейн поступают также более теплые и вместе с тем более соленые чистые атлантические воды, образующие мощный глубинный поток.

Таким образом, прозрачность вод Северного Ледовитого океана находится в прямой зависимости от летней фотосинтетической деятельности и имеет сезонный ход. Однако даже в разгар биологического лета количество фитопланктона слишком мало, чтобы заметно замутнить воду. Недаром океанолог Лафон, участник похода американской подводной лодки «Скейт» подо льдами Северного Ледовитого океана, утверждал, что близ полюса «исключительно прозрачная вода, пожалуй более прозрачная, чем в каком-либо другом месте».

Поверхность морей, омывающих нашу страну с севера, летом почти свободна от льдов. Лишь кое-где в сине-зеленых водах видны отдельные льдины.

В мае-июне здесь наблюдается «цветение» водорослей. Условия для этого вполне подходящие. Солнечного света много, а происходящее осенью и зимой энергичное перемешивание слоев обеспечивает поверхностную водную толщу питательными солями. Прогретый солнечным теплом и перемешанный ветром самый верхний водный пласт как бы отделяется от остальной толщи воды резким перепадом температуры — так называемым температурным скачком. Над ним обычно и наблюдается скопление планктона. Планктонные организмы, микроскопические рассеиватели света, вызывают заметное ослабление солнечных лучей. Поэтому в оптике моря слои с большой концентрацией этих мельчайших обитателей океана принято называть оптически рассеивающими слоями. Они могут быть тонкими и могут иметь толщину в несколько десятков метров. О. А. Соколов наблюдал из иллюминатора научно-исследовательской подводной лодки «Северянка» обилие планктона в Баренцевом море на глубинах 20–75 м.

«…Глубина 20 м. Вода, стала изумрудно-зеленой. Под водой была в самом разгаре весна, цвели мельчайшие водоросли.

40 м. Становится все темнее и темнее. Лодка плавно, но довольно быстро продолжала погружение…

45…50 м… Включили свет, открылось великолепное зрелище, какого нельзя увидеть в обычной надводной жизни: словно под водой в обратную сторону шел снег. Освещенные лучами прожекторов хлопья планктона плавно проплывали мимо иллюминатора вверх. Лодка продолжала погружение.

75 м. Естественный свет почти перестал просматриваться. Вода стала прозрачнее…» [10] В. Г. Ажажа, О. А. Соколов. Подводная лодка в научном поиске. М., «Наука», 1966.

Спустя неделю-две после «цветения» планктона в Баренцевом море на глубине 70–75 м прекрасно видны мелкие детали дна и вполне можно определить вид растений и животных. А осенью, когда биологические процессы резко идут на убыль, условия для подводных наблюдений становятся еще лучше.

Прозрачность воды субарктических морей, конечно, меньше чем в Северном Ледовитом океане. Особенно она падает в весенний биологический сезон. Вблизи берегов на прозрачность моря оказывают влияние мутные речные воды, а на мелководных банках — взмученные ветром или приливом тонкие донные осадки.

На севере Атлантического океана, там, где встречаются холодные субарктические воды и теплые атлантические, гидрологи выделяют зону так называемого полярного фронта. Этот фронт обнаруживается не только по гидрологическим свойствам. Метеорологи также отмечают заметное различие температуры воздуха по обе его стороны.

Весной полярный фронт очень четко выявляется и по прозрачности: он разделяет мутные атлантические и более прозрачные субарктические воды.

В атлантических водах весной происходит бурное «цветение» фитопланктона и их прозрачность резко падает. В. Г. Богоров указывает, что именно в умеренных широтах обоих полушарий в весенний сезон самая обильная жизнь.

В другие сезоны наблюдается обратная картина: прозрачность атлантических вод оказывается выше субарктических. Академик Н. М. Книпович еще в начале нашего столетия отмечал, что пять синих прозрачных атлантических струй («пятерня Книповича») отчетливо выделяются на фоне зеленоватых вод Баренцева моря. Как и в субарктической зоне, для умеренных широт характерно наличие оптически рассеивающих слоев.

Моряки эпохи парусного флота, пересекая тропические широты, проклинали царящие здесь длительные штили. Нередко в жарком неподвижном воздухе бессильно повисали паруса, и даже гордые клиперы, порой развивавшие скорость до 18 узлов, безнадежно застревали в самых синих и малоподвижных водах океана. Отсутствие ветра и палящие лучи солнца придают этим широтам определенное своеобразие.

Из-за сильного испарения концентрация солей в воде здесь выше средней океанической. Но в то же время вода очень теплая, а следовательно, сравнительно легкая. Слабые ветры плохо перемешивают толщу воды, и в ней мало биогенных элементов. Это самая неплодородная океаническая «почва». Не удивительно, что она дает очень низкий «урожай» фитопланктона. Ж.-И. Кусто и Ф. Дюма были поражены исключительными условиями видимости под водой у пустынного островка Сальведжем Гранде, находящегося в тропической части Атлантического океана между Мадейрой и Канарским архипелагом. Плавая на поверхности воды, они через маски изучали дно на глубине 30 м.