Фред Меркс - Черная кровь

Какие же цели ставила перед собой каждая из соперничающих держав?

В первую очередь все империалистические государства стремились сохранить свои колониальные владения и максимально расширить их за счет соперников, ибо, как указывал В. И. Ленин, «владение колонией одно дает полную гарантию успеха монополии против всех случайностей борьбы с соперником» [7] В. И. Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма. — Полное собрание сочинений. Т. 27, с. 380. . С этой основной целью были тесно связаны поиски новых источников сырья, рынков сбыта и сферы приложения капитала. Однако каждая из держав имела и собственные цели.

Германия позднее других империалистических государств встала на путь колониальных захватов, поэтому немецкие монополии рассчитывали на захват британских и французских колоний в Африке и на Ближнем Востоке, французских железорудных разработок в бассейне Лонгви, а также Украины, Польши и Прибалтики. Австро-Венгрия стремилась сохранить господство на Балканах и в Сербии.

Великобритания, вступив в конкурентную борьбу с Германией, надеялась выиграть ее благодаря усилению своего господства на море. Она рассчитывала завладеть немецкими колониями, добиться раздела Турции и установить свое влияние на Ближнем Востоке. Франция хотела возвратить Эльзас и Лотарингию, оккупировать Саарскую область и расширить за счет Германии свои колониальные владения в Африке. Россия намеревалась сохранить владения в Прибалтике и в Галиции, а также получить выход к Персидскому заливу. Она претендовала на то, чтобы установить свой контроль над Босфором и Дарданеллами.

Покушение на наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве положило начало войне, которая лишь углубила противоречия между империалистическими державами. Нефть, казалось бы, не играла во всем этом особой роли, однако то обстоятельство, что у Антанты запасы ее оказались значительно большими, чем у держав оси, в дальнейшем весьма неблагоприятно сказалось на положении последних.

Особенно остро нефтяная проблема проявилась в соперничестве между Германией и Великобританией на море. Это соперничество стало основным пунктом противоречий между германским и британским империализмом, ибо Великобритания не без основания опасалась за свои колониальные владения.

Еще 28 марта 1898 г. в германском рейхстаге, несмотря на протесты социал-демократов, был утвержден первый закон о морском флоте, предусматривающий резкое увеличение числа военных кораблей. 30 апреля того же года был основан «Германский союз флота», империалистическая пропагандистская организация, которая с помощью националистических, шовинистических лозунгов и различного рода манипуляций упорно вела немецкий народ к войне. «Союзом флота» организация назвала себя не случайно. Это было время, когда морская форма вошла в моду. Ее носили все — от ребятишек до стариков.

12 июня 1900 г. рейхстаг утвердил второй закон о морском флоте, в соответствии с которым предполагалось удвоить военный флот к 1917 г. Однако германскому империализму удалось достичь этой цели уже к началу первой мировой войны, и тогда гонка вооружений подошла к своему апогею.

Расходы на создание германского флота возросли с 221 млн. марок в 1902 г. до 481 млн. в 1913 г., а на создание сухопутной армии — с 744 млн. марок до 1630 млн. Налоги, которые легли на плечи немецких трудящихся, увеличились за эти годы почти вдвое.

Лихорадочная поспешность, с которой немецкий империализм увеличивал флот, большие расходы преследовали одну цель: как можно скорее приблизиться к сырьевым базам своих конкурентов.

В 1905 г. Вильгельм II посетил Танжер (Марокко), где выступил с заявлением, адресованным прежде всего британским соперникам Германии. «Завоевать моря, — сказал кайзер, — значит завоевать мир». Его речь едва не спровоцировала начало мировой войны.

Ведущие круги немецкого монополистического капитала пришли в восторг от этого выступления кайзера, которое открывало им еще большую возможность извлекать прибыли из военных заказов.

Таким образом, соперничество между Германией и Великобританией необычайно обострилось. Переговоры, продолжавшиеся в течение 1902–1912 гг., ни к чему не привели. Родство, существовавшее между домами британского короля и германского кайзера, в этом конфликте ровным счетом ничего не меняло, скорее даже усугубляло и без того напряженную атмосферу. Властолюбивый, жаждущий славы германский кайзер, выдвигая новые экспансионистские программы строительства флота, был прямо-таки одержим идеей перещеголять своего дядю — британского короля Эдуарда VII.

Весьма примечательно, что ни один из соперников на море не имел своих запасов нефти.

В один из последних дней лета небольшой курорт Мариенбад [8] Ныне Марианске-Лазне (ЧССР). был особенно очарователен. Сквозь легкие облачка, закрывающие солнце, на землю лилось мягкое тепло. Многочисленные обитатели санаториев и пансионатов прогуливались по дорожкам ухоженных парков или по маленьким улицам идиллического городка.

В то время как в Мариенбаде царил покой, в соседнем Карлсбаде [9] Ныне Карлови-Вари (ЧССР). даже в конце сентября было оживленно. Представители европейской знати назначали здесь друг другу встречи и устанавливали связи с политиками, военными и дипломатами.

Шел 1883 г. В центральном курортном парке тихого Мариенбада уже несколько дней подряд можно было видеть двух элегантно одетых людей, которые увлеченно спорили, не замечая окружающей их красоты. Говорили они так громко, что до прохожих порой доносились обрывки английских фраз. Оба господина на самом деле были англичанами, которым споры казались важнее отдыха на курорте. Они полемизировали по поводу двигателей внутреннего сгорания. В то время эта проблема занимала умы многих.

Небольшого роста, коренастый, темный от загара капитан Фишер был решительным сторонником применения новых двигателей на жидком топливе. Его собеседник, Маултон, химик по профессии, сомневался в возможности технического решения этой проблемы.

«Скорость на войне — это все, — убежденно говорил Фишер, которого дома прозвали „нефтяным сумасшедшим“. — Применение жидкого топлива на флоте повысит боеспособность судов на 50 %, так как их можно будет заправлять топливом прямо в открытом море.

А сейчас третья часть всех кораблей простаивает у причалов, чтобы пополнить запасы угля. Если сравнить два крупных боевых корабля одинакового тоннажа, один из которых работает на нефти, а другой на угле, то скорость первого будет на три узла больше скорости второго. А на войне это может иметь решающее значение.