Игорь Беленький - Мэрилин Монро

В этой апологетике «фоток» — в сущности, предыстория «Плэйбоя». Но в ней же — и объяснение популярности (в то время) Мэрилин. Сегодня, разумеется, странно было бы сравнивать, как это делает Золотов, изображения девушек в «Плэйбое» (и, естественно, Мэрилин, их предшественницы) с венерами и нимфами классической живописи, и прежде всего — в эстетическом смысле, из-за высокой степени нехудожественной безусловности журнальной эротики. Однако на все это можно взглянуть и с потребительской точки зрения и задаться вопросом: а не становились ли картины классиков с эротическими сюжетами теми же «фотками» в глазах обычных обывателей, простонародья былых времен? Если же вспомнить полупорнографические «ню» Фрагонара и Буше или даже «Завтрак на траве» и «Олимпию» Эдуара Мане, точнее, даже не картины как таковые, а их восприятие, и не эстетами и специалистами, а, повторяю, простонародьем, то сопоставление это, я думаю, покажется вполне правомочным.

Итак, совместными усилиями — с одной стороны, Сиднея Скольского, с другой — Роя Крафта и его фотографов — популярность Мэрилин росла, можно даже сказать, не по дням, а по часам. И если Занук, а глядя на него и продюсеры и режиссеры, работавшие на «XX век — Фокс», не сговариваясь, но согласованно не пускали мисс Кэсуэл на экран, то образ ее — одетой, полуодетой, а то и вовсе неодетой (скажем, так) — на сотнях тысяч «фоток» с многотысячными тиражами всевозможных журналов и газет распространялся, разлетался, расползался, разносился по всем городам и весям Соединенных Штатов и по их военным базам за рубежами. И, как справедливо заметил Золотов, реакция не заставила себя ждать. К концу 1951 года кинокомпания Занука ежемесячно получала несколько тысяч писем от ценителей женской красоты, разгоряченных (особенно в казармах) созерцанием фотографий молодой и красивой, приятной и веселой девушки, один вид которой подтверждал то, о чем уже, по-видимому, американцы и прежде догадывались вопреки призывам воинственных пуритан и пунктам кодекса Хейса, — человек красив так, как может быть красив только человек, а если он создан по образу и подобию Божьему, что ж, тем лучше! Однако этот успех создавал некоторые неудобства для руководителей кинокомпании, ибо, во-первых, популярность Мэрилин никак не соответствовала ни количеству, ни качеству, ни масштабу ее ролей, во-вторых, в каждом из многих тысяч писем содержались просьбы и требования снимать фильмы с участием этой подлинной Королевы pin-up, задавались столь же настойчивые, сколь и недоуменные вопросы относительно того, в каких же фильмах выступала эта «звезда», так сказать, приписанная к «XX веку — Фокс». Занук принялся допрашивать собственных служащих, пытаясь выяснить, не действует ли кто-либо за его спиной (как, в сущности, и было на самом деле). Но добраться до истины ему не удалось: кроме туманных пояснений о загадочности феномена массовой популярности, он ничего не услышал. И ситуация постепенно вышла из-под его контроля.

В этом смысле центральным событием оказался прием, который руководство «Фокса» устроило в марте 1951 года для владельцев кинотеатров. Это было, разумеется, следствием того самого постановления Верховного суда пятилетней давности, которым кинотеатры были выведены из-под власти кинокорпораций, и теперь владельцы кинотеатров стали уже не подчиненными, а, что называется, «уважаемыми людьми». Теперь ради них устраивались приемы. На эти приемы стали приглашаться «звезды» — студия, понятное дело, не хотела ударить в грязь лицом. На том, мартовском приеме присутствовали «гранды» обоего пола, имевшиеся в наличии у «Фокса»: Джун Хэйвор (с ней Мэрилин едва не сыграла в «Скудда-хо, скудда-хэй!» и сыграет вскоре в «Любовном гнездышке»), Энн Бэкстер (Мэрилин снималась с ней в «Билете на Томахоук» и «Все о Еве»), Дэн Дэйли (с ним в том же «Билете на Томахоук» Мэрилин исполняла музыкальный номер «Ну и нахал же вы, молодой человек!»), Ричард Уидмарк (с ним она скоро сыграет в фильме «Беспокойте не стесняясь!»), наконец — Тайрон Пауэр и Грегори Пек. С последними Мэрилин никогда не играла вместе, но «звездами» они уже тогда были первоклассными. Словом, владельцы кинотеатров должны были быть довольны.

Трудно сказать, оказались ли они действительно удовлетворены лицезрением Энн Бэкстер и Тайрона Пауэра, фильмы с участием которых они могли теперь свободно (!) взять для демонстрации либо отвергнуть. Но появление молодой Мэрилин впечатление на них, безусловно, произвело. Хроника того приема сообщает нам, что фото- и кинооператоры, запечатлевавшие для потомства это братание кинопроизводителей и кинопрокатчиков, забыли и об Энн Бэкстер, и о Ричарде Уидмарке, и о Грегори Пеке, и о прочих и сосредоточились на юной особе, которая, строго говоря, в мире кино еще ничем особенным не прославилась. Один из прокатчиков, потрясенный ее внешностью и лучившимся очарованием, спросил ее: «Мисс Монро, а в каких картинах вы предполагаете сниматься?» — на что получил исчерпывающий ответ: «Об этом вам лучше всего спросить у мистера Занука и мистера Шрайбера». Чтобы как следует оценить этот укол, надо учесть, что, в отличие от «звезд», Мэрилин никто на этот прием не приглашал — ей, как и другим «старлеткам», попросту приказали сюда явиться. (Посещение приемов и прочих торжеств, как я уже говорил, входило в служебные обязанности «старлеток».) Что она и сделала — правда, с полуторачасовым опозданием.

Было ли это опоздание умышленным и хорошо обдуманным или сымпровизировал ось, пришла ли мысль о нем в голову Мэрилин либо кем-то подсказана, сейчас, конечно, уже не определишь. Главное — идея увенчалась полным успехом. Мэрилин заинтересовался президент компании «XX век — Фокс» Спирос Скурас. Фактически он был начальником Занука, возглавлявшего в этой кинокомпании фильмопроизводство. Скурас, правда, редко вмешивался в эти вопросы, но уж если вмешивался, то даже всесильный Занук вынужден был уступать. Я уже однажды цитировал их диалог, где они оба обсуждали достоинства только что тогда принятой на студию Мэрилин («у нее неплохая грудь…»), и если в ту пору Занук предсказывал ей успех, вопреки скептицизму Скураса, то теперь, пять лет спустя, они поменялись ролями. С удивлением узнав, что Мэрилин только «старлетка» и что ни в одном из планировавшихся фильмов она не задействована, Скурас пришел в ярость. И было от чего. Ситуация складывалась таким образом, что на счету оказывался каждый фильм, приносящий деньги. А тут студия завалена требованиями зрителей показать им новую «звезду», владельцы кинотеатров (то есть люди, лучше, чем кто-либо, знающие публику) больше ни на кого, кроме Мэрилин, и смотреть не желают, а она, как выясняется, вообще не числится ни в одной съемочной группе! «Прокатчикам она нравится, — проворчал он Зануку. — А раз она нравится прокатчикам, стало быть, она нравится и публике. Нет?» Он протолкался сквозь толпу, обступившую Мэрилин. Поклонился. Учтиво взял ее за руку и повел к основному столику. Усадил он ее справа от себя. И так она провела весь прием». Итогом этого благоволения Скураса стали роли в очередных фильмах «Фокса» с участием «приписанных» к нему знаменитостей — «Пока вы молоды» и «Любовное гнездышко» [28] Кстати, Золотов утверждает, что Хайд перед смертью подготовил (а Занук после его смерти подписал) контракт с Мэрилин только на шесть месяцев, и лишь после вмешательства Скураса контракт был перезаключен на семь лет. .