О. Хлевнюк - Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы

Напор крестьянского сопротивления внёс некоторые коррективы в первоначальные планы правительства. 2 марта газеты опубликовали известное письмо Сталина «Головокружение от успехов», в котором он обвинил местных руководителей в «перегибах» при проведении коллективизации. Однако волнения не прекратились. В конце марта Сталину докладывали о массовых выступлениях крестьян в центре страны, о боях на Северном Кавказе, руководство Казахстана просило разрешения применения против крестьян регулярных частей Красной Армии. В начале апреля правительство отступило более основательно. На места была послана директива о смягчении курса, в которой признавалось, что над режимом нависла угроза «широкой волны повстанческих крестьянских выступлений» и уничтожения «половины низовых работников» [33] Документы свидетельствуют. С. 36–37. . Удержать ситуацию под контролем правительству удалось только при помощи террора. Сотни тысяч крестьян были отправлены в лагеря и трудовые поселения в Сибири и на Севере. По некоторым данным, в 1930 г. было приговорено к расстрелу только по делам, которые расследовало ОГПУ, 20.201 человек [34] Попов В.П. Государственный террор в советской России, 1923–1953 гг. // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 20–31. .

Однако, хотя крестьянам удалось сорвать планы молниеносной сплошной коллективизации, окончательную «победу» одержало сталинское правительство. Проведённая в последующие несколько лет коллективизация разрушила производительные силы деревни и завершилась массовым голодом.

С первых же шагов форсированная индустриализация оказалась разорительной и малоэффективной. В результате бездумной траты средств многие сотни миллионов рублей оказались вложенными в незавершённое строительство, не давали отдачи. Действующие же предприятия, особенно те, что обслуживали потребности населения, сокращали производство из-за нехватки оборудования и сырья. Росла себестоимость промышленной продукции, резко ухудшилось её качество. Летом 1930 г. индустриальные отрасли экономики также охватил кризис.

Одним из его проявлений было разрушение денежной системы и полное разорение бюджета. Огромный дефицит бюджета латали за счёт повышения цен, введения обязательной подписки на займы, а главное — эмиссии. За год и девять месяцев, с конца 1928 по июль 1930 г., в обращение было выпущено 1556 миллионов рублей, в то время как пятилетний план предусматривал общую эмиссию на пятилетку 1250 миллионов рублей. Обесценение денег вело к массовой скупке товаров в запас и натурализации товарообмена. Сельскохозяйственную продукцию на рынках крестьяне отдавали горожанам не за деньги, а в обмен на мыло, нитки, сахар, мануфактуру, обувь и т.д. Поскольку бумажные деньги постоянно падали в цене, население накапливало мелкую разменную монету, содержащую небольшую долю серебра. Произошло раздвоение денежной системы, сложился разный курс цен в монете и бумажных банкнотах, а в ряде мест продавцы вообще отказывались принимать бумажные деньги. Огромные суммы в серебре оседали в кубышках. Несмотря на чеканку новой монеты, в основном из дефицитного импортного серебра, её не хватало. Страну охватил острый кризис разменной монеты.

Разрушение сельского хозяйства, направление огромных средств в тяжёлую промышленность, массовый вывоз продовольствия на экспорт привели к резкому падению уровня жизни населения. Даже в крупных городах, население которых правительство рассматривало в качестве своей основной социальной базы и старалось обеспечивать продовольствием в первую очередь, выстраивались огромные очереди за продуктами, которые распределялись по карточкам. Цены на свободном рынке для большинства были недоступны. На почве продовольственных трудностей в городах происходили волнения, демонстрации против властей.

Оборотной стороной массового недовольства правительством было повышение политического авторитета лидеров «правого уклона», предупреждавших о тяжёлых последствиях левого скачка. Об этом свидетельствовали, например, письма в центральный партийный печатный орган, газету «Правда». Такие письма на страницах газеты не публиковались, но их сводки составлялись для высших руководителей СССР. В сводке от 5 июля 1930 г. было приведено несколько писем в поддержку Рыкова, Бухарина и Томского. Например, помощник машиниста депо Сызрань П. Юдаев писал: «Т.т. Бухарин, Рыков, Томский были правы, ведь печать — это одно, а мнение рабочих — это другое» [35] Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925–1936 гг. С. 178. . В сводке от 10 августа в числе других приводилось письмо А.И. Горбунова из Канавино. Он сообщал о разговорах в очередях: «Когда во главе были Рыков, Томский да Бухарин всего было вдоволь. Вот их отставили и ничего не стало» [36] ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 55. Д. 1 '73. Л. 52–54. . Авторы писем напоминали о предупреждениях «правых» по поводу непосильности взятых темпов индустриализации, о более высоком уровне жизни в период, когда «правые» были у власти [37] Там же. Л. 132. и т.д. О подобных настроениях хорошо знали в руководстве партии. «Разговоры с рабочими на собраниях, их записки и вопросы, письма в ред. «Правды», сводки — всё говорит о большом напряжении сил , — отмечал, например, Е.М. Ярославский в письме Г.К. Орджоникидзе 17 сентября 1930 г. — Конечно, очень сильно выросла сознательность, силён энтузиазм передовиков, ударников, колоссальны успехи передовиков. Но у многих и многих настроение неважное, именно в связи с вопросом о снабжении. Оно расстроено. Рабочий нередко вслух мечтает о том положении, которое было 3 года назад, когда он мог свободно купить вдосталь жратвы. Об этой жратве (и обуви, и одежде, и вообще о предметах широкого потребления) надо серьёзно думать… Конечно, нам не надо бояться панических прожектов правых и троцкистов, но надо этим вопросам уделить гораздо большее внимание, чем им уделяли» [38] Там же. Л. 92–93. .

Бухарин, Рыков и Томский, несмотря на политическую дискредитацию, сохраняли определённый авторитет в партии, пользовались поддержкой многих партийных деятелей. Известно, например, что сестра Ленина М.И. Ульянова в апреле 1929 г. прислала на имя объединённого пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) резкое письмо с протестом против планов исключения «правых» из Политбюро: «Я считаю заслугой т.т. Рыкова, Томского и Бухарина, что они ставят перед партией… большие вопросы, а не замалчивают их. Я считаю, что иная точка зрения, замалчивающая или затушёвывающая трудности и опасности, а также чрезмерные восторги перед достижениями будут проявлением ограниченного самодовольства и комчванства. Поэтому, протестуя против самой постановки вопроса о выводе троих товарищей из Политбюро и против недопустимой и вредной для партии дискредитации их, я прошу довести до сведения Пленума, что я голосую против вывода этих троих товарищей или кого-либо из них порознь из Политбюро, против их осуждения и дискредитации» , — писала она [39] Известия ЦК КПСС. 1989. № 1. С. 127. .