Владимир Рыблов - Туркменская трагедия

Придерживаясь жесткой позиции в отношении беженцев, туркменские власти соблюдают верность своей... двурушнической, демагогической политике: 12 июня 1997 года Меджлис Туркменистана принял Закон “О беженцах”, гарантирующий оказание необходимой материальной и правовой помощи, оформление статуса беженцев и т.д. Но, как говорится, бумага все стерпит. На деле же, ни одно из положений Закона не действует, обращение с беженцами, мягко говоря, не ахти гуманное.

Летом того же года, уже после вступления в силу Закона “О беженцах”, страну облетело сообщение зарубежных радиостанций о том, что афганские туркмены оказывают талибам вооруженное сопротивление (всякая информация в Туркменистане об афганских или иранских туркменах, особенно беженцах, властями упорно скрывается). В конце июня 1997 года до восьми тысяч афганских туркмен, целыми семьями, стар и млад, со всем имуществом и скотом, спасаясь от преследования вооруженных богословов, попытались укрыться на территории Тахта-Базарского района Туркменистана. На их пути встал заслон из сил пограничных войск и армейских подразделений, беженцы были разоружены и размещены в палатках, установленных в прилегающей к границе двухкилометровой зоне. Такая близость к границе лагеря беженцев позволяла регулярно обстреливать его из стрелкового оружия из Афганистана. В результате несколько человек получили ранения, в том числе и туркменские граждане. У беженцев не было необходимых запасов продовольствия и медикаментов, а туркменские власти о том и не думали заботиться. Среди раненых беженцев и детей отмечались случаи со смертельным исходом.

Так, для тысяч обездоленных афганских туркмен Родина предков обернулась злой мачехой. Край отчий — Туркменистан — не стал им роднее даже с объявлением долгожданной независимости.

История туркмен сложилась так, что после присоединения Туркменистана к России царское правительство 9 декабря 1881 года заключило с Ираном договор, по которому юго-западная часть туркменской земли с живущим на ней народом была разделена между договаривающимися сторонами. Так многие туркменские племена и роды поневоле оказались на территории, отошедшей к Ирану. И для них в одночасье родина обернулась чужбиной. Лишенные всех прав — права на образование на родном языке, на развитие культуры, национальных обычаев и традиций, на исполнение религиозных обрядов — туркмены попали в положение изгоев, и поныне подвергающихся насильственной ассимиляции.

История борьбы иранских туркмен за свое место под солнцем знает немало примеров, когда тысячи и тысячи сынов и дочерей народа были казнены, заключены в тюрьмы или изгнаны из страны. К примеру, в событиях 1979 года, решивших судьбу монархического режима династии Пехлеви, туркмены, как и многие другие национальные меньшинства Ирана, сыграли не последнюю роль. В ходе бурных политических процессов сторонники построения исламского государства посулили национальным меньшинствам предоставить культурную автономию, но после прихода к власти исламисты изменили своему слову. Они развернули кампанию по тотальному уничтожению своих вчерашних союзников, истребив десятки тысяч активных участников революционного движения, а оставшихся в живых вынудили искать прибежище за рубежом.

Это было не что иное, как политика устрашения трех миллионов иранских туркмен, проживающих на северо-востоке страны, то есть в Туркменской степи, которую они не без гордости называют Южным Туркменистаном, что строго запрещено иранскими властями. Вся эта компактная территория, на которой и поныне живут в основном туркменские роды и племена, поделена между провинциями Хорасан и Мазендаран, населенными, главным образом, персами или титульной нацией, как ее тут называют.

Административная экзекуция, проведенная иранскими властями над Южным Туркменистаном, лишила его население всего: управления, планирования, права распоряжаться бюджетом, решать насущные, будь то экономические или социальные задачи, от которых зависит развитие общественного производства. Несмотря на неприкрытый геноцид, проводимый иранскими властями, требования туркменского общества остаются более чем скромными: организация культурной автономии, открытие национальных школ, хотя бы с начальными классами, создание минимальных условий для развития национальной культуры: публикация классиков, издание газет и журналов на родном языке.

Вот что рассказывает ученый-историк Акмурад Гургенли, едва спасшийся от произвола иранских властей, ныне работающий на радиостанции “Свобода”:

— После прихода к власти нынешнего режима, — пишет он, — были закрыты писательская организация (как это похоже на действия Туркмен “баши”), газета, выходившая на туркменском языке — “Туркменистанын хабарнамасы” (“Вестник Туркменистана”). Известные представители интеллигенции, причастные к писательской организации и указанной газете, были казнены или исчезли бесследно. Все это привело к массовой эмиграции иранских туркмен.

Среди тех, кто эмигрировал в бывший СССР, было немало членов запрещенной народной партии ТУДЕ, являвшейся единственной в Иране партией, которая поддерживала идею создания в этой стране Туркменской автономии.

После распада Советского Союза права беженцев в нейтральном независимом Туркменистане стали заметно ущемляться. Вот факты.

В марте 1996 года тридцать два иранских туркмена, проживающих в Туркменистане, обратились с письмом к министру иностранных дел Туркменистана Б. Шихмурадову.

Организация “Красного Креста и Красного полумесяца”, занимавшаяся ранее проблемами политэмигрантов, говорилось в коллективном письме, перестала решать их проблемы и даже отрицать наличие у иранских туркмен, проживающих в Туркменистане, статуса политэмигрантов. Их паспорта, выданные еще советскими властями, в настоящее время не признаются в СНГ и, следовательно, их обладатели, будучи политэмигрантами, не могут выехать за пределы Туркменистана. Одной из главных проблем, с которыми сталкиваются иранские политэмигранты в

Туркменистане, — это ущемление их прав человека. К примеру, лидер автономического движения иранских туркмен Арзанеш Велимухаммед, работающий преподавателем арабского языка в Туркменском институте мировых языков имени Азади, до сих пор не получил статус политэмигранта. И таких немало. Власти же Туркменистана это письмо оставили без всякого внимания. Не последовало никакой реакции и тогда, когда политэмигранты довели свое обращение до мировой общественности через туркменскую радиослужбу “Свобода”.

Эксперты подсчитали, что за годы независимости Туркменистана его президент посетил Иран, официально и неофициально, свыше 60 раз! Это не считая вояжей, совершаемых его заместителями, министрами, председателями комитетов, лицами ближайшего президентского окружения, малыми и большими руководителями, религиозными деятелями и т.п.