Елена Поликарпова - Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния

Дело в том, что кибероружие и связанные с ним киберугрозы не менее опасны, чем традиционные военные угрозы и виды оружия. В свое время бывший руководитель Национальной службы безопасности М. МакКоннел высказал мысль о том, что киберугрозы станут потенциальным зеркалом ядерных угроз, безусловно, с меньшим физическим ущербом, но с не менее ощутимыми экономическими и психологическими последствиями [719]. Иными словами, речь идет о том, что киберугрозы и кибервойны органически связаны с интернет-технологиями, цифровыми технологиями. Теперь современный мир стремительно изменяется под влиянием цифровых технологий, изменяется образ жизни человека, политика, экономика, культура, в том числе и война. Ведь становым хребтом нынешнего социума является Интернет («сеть сетей»), представляющий собою мировое киберпространство (глобальное информационное пространство) с его физической и виртуальной составляющими. Сам Интернет часто называют «пространством без законов», потому что его структура в виде грозди винограда не управляемо никем, особенно государством. «Однако при этом государство обладает огромной властью над механической составляющей интернета, расположенной на его территории. Это связано с тем, что оно действительно способно контролировать физическую инфраструктуру, необходимую для доступа в сеть: передающие вышки, маршрутизаторы, коммутаторы, то есть точки входа и выхода и промежуточные точки передачи интернет-данных. Правительство может регулировать контент, ограничивать людей в приобретении и использовании оборудования и даже создавать отдельные «интернеты». От возможности выхода в сеть выигрывают и государства, и их граждане, но по-разному. Людей делает сильнее информация, к которой они имеют доступ, а власть – ее роль привратника» [720]. Интернет представляет собой как бы воплощение известной в международных отношениях классической теории о мире анархии без лидеров. Существенной составляющей Интернета является его виртуальное пространство (виртуальная реальность), при помощи которого осуществляется взаимодействие людей и различного рода институты и учреждения.

Именно виртуальное пространство Интернета представляет собою идеальное поле для цифровых провокаций и кибервойн, которые уже идут тихо и бесшумно в большинстве случаев. «Кибератаки могут стать идеальным оружием государства: мощным, гибким и анонимным. Такие тактики, как взлом сетей, распространение компьютерных червей и троянов, другие формы виртуального шпионажа позволяют странам достичь большего, чем традиционные средства вооружения или разведывательные операции. Они почти не оставляют следов, обеспечивают эффективным камуфляжем того, кто их совершает, и серьезно ограничивают возможности ответных мер со стороны жертвы. Даже если и удается проследить источник нападения до региона или города, определить ответственных за него практически невозможно» [721]. Иными словами, кибервойна идет в темноте, потому что гораздо труднее понять, кто нанес удар: не случайно директор по исследованиям и стратегии компании Microsoft Крэйг Манди квалифицировал тактику кибершпионажа как «оружие массового поражения». «Распространяться такие конфликты, – подчеркивает он, – будут намного быстрее, но гораздо незаметнее, чем война в традиционном понимании» [722].

В мире кибервойн самым знаменитым был компьютерный «червь» Stuxnet, обнаруженный в 2010 году и считавшийся самым сложным образцом вредоносного программного обеспечения из когда-либо известных, однако пальму первенства у него отобрал в 2012 году вирус Flame. Именно «червь» Stuxnet был запущен в специализированное программное обеспечение ядерной установки Ирана и разрушил её. Специалисты считают, что Stuxnet был создан при участии государства, так как его писали 30 не менее тридцати человек на протяжении нескольких месяцев. В июле 2012 года было установлено, что созданием червя Stuxnet занимались США и Израиль, чтобы сорвать иранскую программу ядерного оружия. Значимость этой кибератаки состоит в том, что, согласно точке зрения бывшего директора ЦРУ Майкла Хайдена, «прежде кибератаки ограничивались вредом для компьютеров. Это первое крупное нападение, в ходе которого кибероружие привело к физическим разрушениям. Кто-то перешел Рубикон» [723]. Иными словами, применение червя Stuxnet, показало, что кибероружие отнюдь не является несмертельным, оно способно вызвать физические разрушения. Можно привести в качестве примера китайские кибератаки на протяжении нескольких последних лет на Google и другие американские компании. Это значит, что электронный промышленный шпионаж стал одной из быстро развивающихся подкатегорией кибероружия. Согласно точке зрения многих специалистов, началась новая гонка кибервооружений, в ходе которой США, Китай, Россия, Израиль, Иран и другие государства активно инвестируют в наращивание своих технологических возможностей и поддержание своей высокой конкурентоспособности. «В 2009 году, примерно в то же время, когда Пентагон выпустил директиву о создании Кибернетического командования США (USCybercom), министр обороны Роберт Гейтс провозгласил киберпространство «пятой областью» военных операций наряду с сушей, морем, воздухом и космосом» [724]. Вполне логично, что в будущем может быть созданы виртуальный аналог элитного спецподразделения и министерство кибервойн.

Следует иметь в виду то обстоятельство, что многие государства начинают осваивать виртуальное пространство, генерируют или приобретают средства для осуществления кибератак и ведут в условиях конкурирующих сфер онлайн-влияния боевые действия в ходе кибервойн низкой интенсивности. В результате большинство атак являются незаметным и неторопливым сбором информации, что не влечет за собою силовых ответных действий, поэтому они могут вестись длительное время. «А сверхдержавы создадут виртуальные армии, «размещая» их в сферах своего влияния и при необходимости используя посредников», чтобы дистанцироваться от них и без помех создавать червей, вирусы, изощренные средства взлома и другие инструменты онлайн-шпионажа для получения коммерческой и политической выгоды» [725]. Перед нами фактически «новая холодная война»,чья специфика заключается в том, что крупнейшие государства мира будут находиться в медленно кипящем конфликте в виртуальном измерении, тогда как в реальном измерении они будут развивать достаточно успешно экономические и политические отношения. Спецслужбы станут использовать специальное кибероружие, которое будет представлять собою компьютерных червей, «клавиатурных шпионов», программы для отслеживания местоположения объекта и иное шпионское программное обеспечение. «Возможно, поскольку информацию будут добывать не у людей, а с жестких дисков, и снизятся риски для традиционных активов и их владельцев, но при этом к старым проблемам добавятся новые: целенаправленное распространение дезинформации и легкость, с которой даже самые сложные компьютеры делятся секретами, превосходя в этом людей» [726].