Антон Первушин - Марсианин: как выжить на Красной планете

Экспедиция, описанная в повести, стала возможна благодаря тому, что ученые синтезировали «гелиолин» – взрывчатое вещество огромной силы. Был построен ракетоплан с комбинированной двигательной установкой, и через пятеро суток после старта земляне высаживаются на Марсе, где обнаруживают брошенные и засыпанные песком города: здесь некогда обитала высокоразвитая цивилизация, но по неизвестной причине она погибла, и среди мертвых руин, остановившихся машин и хрупких скелетов бегают страхолюдные падальщики. Земляне изучают руины, где находят останки и дневник жителя Атлантиды, привезенного в незапамятные времена с Земли. На обратном пути один из космонавтов расшифровывает манускрипт, и межпланетные путешественники узнают, что цивилизация марсиан погибла от пандемии «синей смерти».

Марсиане Анибала вполне соответствуют современным нам представлениям о «зеленых человечках» (еще одно подтверждение, что стереотипный образ, распространяемый уфологами, появился не вчера). Они – маленькие, лысые и большеголовые:

«Скелет марсианина заинтересовал Малютина еще больше. Склонившись над ним, он внимательно изучал весь костяк.

– Я не антрополог, – сказал он, снимая очки и присаживаясь на край лодки, на дне которой лежал скелет, – но, даже не будучи антропологом, можно утверждать, что с человеческим скелетом он имеет лишь общее сходство и резко разнится в важнейших своих частях. Поглядите: череп, острая грудь, непропорционально длинные кисти, отсутствие хвостовых позвонков… У человека от его предков, хвостатых обезьян, сохранилось по четыре-пять копчиковых позвонков, у марсианина их нет. Черепная коробка необыкновенно велика. По весу их мозг может быть вдвое тяжелее нашего. И смотрите, – воскликнул он, опускаясь перед скелетом на корточки, – на ногах у них только по четыре пальца, наш мизинец отсутствует!.. Какие же выводы можно сделать из всего этого? – продолжал Малютин, тихо пересыпая красный песок из одной ладони в другую. – Да пока никаких, мы только начинаем наблюдать, но думается, что на Марсе все в прошлом…»

На Марсе все в прошлом. Анибал как бы зафиксировал новое представление советского человека о красной планете, объединив предвоенные астрономические теории с идеей о том, что там мы найдем не самих марсиан, а руины древней цивилизации. Отныне и до начала 1970-х годов Марс в произведениях советских писателей будет выглядеть именно таким – холодной пустыней, по которой бродят хищные твари, а если где и попадается местный житель, то это, скорее всего, одичавший урод, лишенный минимальных представлений о культуре.

За примерами далеко ходить не надо. Они есть в любой библиотеке.

Георгий Мартынов. Трилогия «Звездоплаватели» (1955–1960). На Марс летят две ракеты: американская и советская. Американцы высаживаются неудачно (одного из них тут же съедает местный хищник), а вот советский экипаж чувствует себя вполне хорошо и занимается разнообразными исследованиями. Ему, в частности, удается отловить «прыгающую ящерицу» – довольно мерзкое создание с шестью лапами и зубастой пастью. Дальнейшие исследования позволяют раскрыть тайну Фаэтона – планеты, которая находилась между Землей и Марсом, но потом погибла, распавшись на астероиды. Оказалось, что вся живность, которую земляне встретили на красной планете, завезена «фаэтонцами». Больше того, представители древней цивилизации воздвигли там обелиск в память о своей Родине.

Константин Волков. «Марс пробуждается» (1961). Чтобы выяснить тайну гигантской геометрической фигуры, появившейся на Марсе, туда летит международный экипаж на советском космическом корабле «КР-150». И что же они находят на Марсе? Пустыню, пустыню и еще раз пустыню, лишь местами покрытую растительностью, описанной у Гавриила Тихова. Едва высадившись, земляне попадают в плен к местным милитаристам, наследникам древней цивилизации. По ходу сюжета выясняется, что планета, находясь много веков под пятой беспощадной диктатуры, пришла в полный упадок: гигантские машины остановились, великолепные дворцы превращаются в руины, население потихоньку вымирает.

Александр Шалимов. «Цена бессмертия» (1965). Марс погиб в результате термоядерной войны. Осталась горстка ученых, жизнь которых поддерживается «реакторами бессмертия». Но этим реакторам нужна энергия, которую могут дать только разрушаемые небесные тела. Когда-то для ее восполнения был разрушен Фаэтон, теперь настала очередь Земли. Однако находится благородный марсианин, который не хочет жертвовать молодым и динамично развивающимся миром землян ради продолжения существования кучки древних выродков. Он угоняет корабль, напичканный аннигиляционной взрывчаткой, и к моменту прибытия первой экспедиции на Марс тот окончательно превращается в пустыню.

Сергей Жемайтис. «Багряная планета» (1973). Вновь на Марс летит международная экспедиция. И вновь перед землянами расстилается бесплодная промороженная пустыня; только кое-где возвышаются развалины древних сооружений.

Особый случай – братья Аркадий и Борис Стругацкие. Младший из них, Борис Натанович, по первой специальности был астрономом. И хотя он никогда специально не занимался изучением красной планеты, но за новейшими исследованиями следил и даже проходил практику у Гавриила Тихова, снимая спектры различных растений, которые основоположник «астроботаники» выращивал в саду при алма-атинской обсерватории. Обладая столь солидным теоретическим багажом, Стругацкие могли бы создать собственный неповторимый Марс, но предпочли ограничиться скупыми мазками, придерживаясь общего русла. В рассказе «Ночь на Марсе» (1960) и в повести «Стажеры» (1962, в первом сокращенном издании – «Должен жить») мы снова видим вымороженную пустыню, кровожадных хищников (здесь они представлены «летающими пиявками») и руины древнего города, построенного то ли местными жителями, то ли залетными пришельцами из другой планетной системы.

Когда стало ясно, что на красной планете возможна только самая примитивная жизнь, советские фантасты практически совсем оставили тему, обратившись к межзвездным путешествиям. Марс потерял для них какую-либо привлекательность и был отдан на откуп англоязычной литературе.

С теорией о существовании древнего марсианского разума связана еще одна гипотеза, получившая скандальную известность.

В 1945 году американский астроном Стюарт Шарплесс, позднее получивший известность своей фундаментальной работой о структуре нашей Галактики, собрал описания старых наблюдений Фобоса, сопоставил их с более поздними и пришел к выводу, что у естественного марсианского спутника в движении вокруг планеты существует так называемое «вековое ускорение». Его открытие означало, что спутник движется все быстрее по очень пологой спирали, постепенно тормозясь и ближе подходя к поверхности планеты. Может возникнуть вопрос: как совместить эти два понятия – «тормозится» и «ускоряется»? Но это кажущееся противоречие объясняется просто: торможение вызывает снижение орбиты спутника, что сокращает время, уходящее на каждый виток, то есть ведет к повышению относительной скорости.