Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 2

7. В энергетической теории пытаются объединить все наши знания, исходя из основных принципов термодинамики, из общих законов, касающихся превращения энергии: закона сохранения энергии и принципа Карно. Механистическая же теория пытается, наоборот, объединить все законы физики, исходя из принципов механики: сохранения массы, принципа равенства действия и противодействия, принципа наложения движений. Но в энергетической теории мы вскоре находим сызнова принципы механики: в ней принимают, что законы механики выводятся из законов, касающихся энергии, когда абстрагируют от всего, что не есть движение в материальных системах, когда упрощают эти системы, устраняя все те необходимые ограничения, которые приносят с собой немеханические проявления энергии. Точно также и в механистической теории принимают, что следует исходить из самых простых и общих элементов, представляющихся наблюдению физика – именно из движения и его законов, и что постепенно можно будет усложнить эти крайне простые и общие законы в целях совпадения результатов теории с опытом. Таким образом можно будет найти все законы относительно различных форм и проявлений энергии или исходя из принципов механики, или же – согласно новейшим механистическим теориям – исходя из общих законов электромагнитизма. Словом, можно сказать, что разногласия, существующие, бесспорно, между двумя великими физическими теориями по вопросу о способе координирования результатов опыта, незначительны. Классификация остается той же самой. Различен лишь способ изображения этой классификации, различны те искусственные элементы в ней, которые вводятся под давлением различных потребностей науки.

8. Но, впрочем, что удивительного в разногласиях, к которым приводят физические теории? Разве мы не наблюдаем в науках, кажущихся нам наиболее точными и установленными, разве мы не наблюдаем в математических науках аналогичных разногласий в зависимости от той роли, которую приписывают интуиции, т. е. конкретному представлению наряду с чисто абстрактным сцеплением отвлеченных понятий? Разногласия между энергетикой и механистической концепцией по существу того же порядка; но, так как предмет физической науки гораздо сложнее, то эти разногласия и кажутся более обостренными.

Но мы, может быть, в состоянии найти скрытую пружину того столкновения мнений, которое наблюдается почти во всей области научного творчества. Может быть, эта причина – психологического порядка и, следовательно, никоим образом не затрагивает вопроса о ценности науки, подобно тому, как факт различия характеров не затрагивает ценности какого-нибудь социального правила. В зависимости от воспитания или духовного типа люди обладают, как это было замечено всеми психологами, абстрактным или конкретным воображением. Одни с трудом представляют себе образы, но зато они легко двигаются в сфере общих идей. У них поэтому стремление абстрагировать, сводить все к отвлеченным понятиям и к логическому сцеплению. Они устранят, или будут думать, что устранили, все следы интуиции. Другие, наоборот, не могут представить себе отчетливо столь абстрактных формул; они должны всегда заимствовать у конкретной интуиции образные элементы, напоминающие им предметы такими, какими они их воспринимают. Они не способны ни мыслить без образа, ни связывать идей, не ассоциируя между собой образов. У них непременно меньше логической строгости, чему у первых, и они меньше интересуются совершенной строгостью; но, с другой стороны, у них более живое чувство конкретного, они лучше видят оттенки. Они не так легко довольствуются общими идеями и они желают проникнуть в саму природу вещей.

Это замечание, которое точно формулировал впервые Дюгем, влечет за собой, на мой взгляд, еще другое: оба рода воображения одинаково полезны и необходимы для физической науки и, может быть, вообще для науки, ибо каждый из них особенно пригоден для одной стороны научной работы. Абстрактные умы особенно хороши для координирования уже добытых и прочно установленных результатов; благодаря им наука приобретает логическую строгость и рациональную точность. Конкретные же умы хороши для открытий; но теория науки показала бы нам, что мы им, главным образом, обязаны большей частью того, что мы знаем. Нетрудно понять, что энергетические теории будут делом умов первого рода и что они превосходно будут служить в целях классифицирования и утилизирования уже добытого знания. Механистические же теории будут делом умов конкретных и будут служить, главным образом, в целях дальнейших изысканий и открытий.

Итак, мы вправе, как кажется, утверждать, что теоретические разногласия имеют своим источником две особенных формы воображения. Каждый ученый тяготеет к методу, лучше всего подходящему к его умственному типу. Разногласия имеют, значит, второстепенное значение, ибо они не выходят из сферы частных приемов, с помощью которых каждый ученый работает – как ему кажется, наилучшим образом – для возведения здания науки. Наука же сохраняет посреди всех этих индивидуальных разногласий, которые могут идти ей лишь на пользу, всю свою ценность, необходимость и универсальность.

Мало того, есть целый ряд физиков (например, Вант-Гофф) 8, которые без всяких колебаний признают энергетику и механистическую концепцию двумя, одинаково ценными и одинаково необходимыми, формами теоретической физики. Они не только могут существовать бок о бок, не нарушая тем единства физики, но они и должны существовать таким образом в целях довершения его. С этой точки зрения, энергетическая теория представляла бы в самой строгой и самой трезвой форме данное в каждый момент достоверное содержание физической науки. Она могла бы также превосходно служить для всякого рода приложений и применений теоретических результатов. Она являлась бы своего рода безошибочным справочником наших физических знаний и инженерных наук. Наоборот, механистическая гипотеза была бы неразлучным спутником исследователя, лабораторного работника. Она побуждала бы постоянно к объяснению, к открытиям, к движению вперед. В ней нужно было бы видеть драгоценное орудие открытий и изобретений. Таким образом, энергетика – это изящное описание того, что мы знаем – и механистическая концепция – это настойчивое усилие и попытка объяснить то, что мы не знаем – должны, с этой точки зрения, оказывать друг другу взаимную поддержку к вящему преуспеванию физики.

9. Таким образом, современная физика одушевлена однородными, общими стремлениями. В ней нет ничего такого, что заставило бы нас потерять доверие к ее познавательной ценности, к ее универсальному значению для всякого ума, устроенного, как наш ум.