Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 13

Наконец, принцип усиления противоположностей проявляется главным образом в области чувств и в меньшей степени в области представлений и волевых процессов. Переход от одного содержания к противоположному вызывает усиленную восприимчивость к последнему. Развитие никогда не совершается исключительно в одном направлении, в нем всегда происходит колебание между противоположными мотивами. Благодаря таким колебаниям жизнедеятельность повышается.

Законы эти справедливы и для индивидуальной и для общественной жизни 31. Между этими двумя областями существует вообще тесная связь. Психология лежит в основе истории и социологии. Мы вносим в эти науки принцип субъективного восприятия; собственные переживания становятся масштабом для оценки изучаемых явлений. При изучении явлений общественной жизни мы всегда переносим наше я на место как исторических личностей, так и различных общественных групп. При этом мы должны, конечно, уметь отвлечься от своих индивидуальных черт и условий развития, мы должны перенестись целиком в ту духовную атмосферу, в пределах которой происходит изучаемый нами исторический процесс. При изучении общественных явлений нельзя становиться на индивидуалистическую точку зрения в том смысле, чтобы рассматривать общественные организмы как простые совокупности индивидуальных единиц. И здесь целое больше, чем сумма составляющих его частей. И здесь момент синтеза дает нечто новое, в элементы не входившее. Индивидуум как самосознательная духовная личность не существует до общества, – он возможен только внутри общества. Весь процесс духовного творчества, на котором основан рост культуры, требует, правда, индивидуальной деятельности, но не в меньшей степени и соборного духа. Последний столь же реален, как и индивидуум. Как члены объединенных общественных организаций, индивидуумы являются участниками и носителями реальной соборной воли. Соборное развитие сознается, как реальность, обладающая большей ценностью, чем отдельные индивидуальные жизни, в силу более широкого и длительного характера своего. Непосредственное нравственное чувство всегда признавало это, ибо обязанности перед обществом всегда ставило выше, чем обязанности перед отдельными индивидуумами.

Из только что изложенного видно, что связь между явлениями духовной жизни обладает совершенно иным характером, чем связь между явлениями физическими. Между тем уже из повседневного опыта мы убеждаемся, что те и другие явления находятся между собою в тесном соотношении, определенные физические процессы связаны с определенными психическими и обратно. Как мы уже сказали, точка зрения, признающая взаимодействие между физическими и психическими явлениями, должна считаться условною и предварительною. Она объясняется недостаточностью нашего знания того и другого ряда явлений. Современное естествознание построено на принципе механической связи между физическими явлениями и на принципе сохранения энергии. Если бы оно допустило вмешательство какого бы то ни было психического фактора в ход физических процессов, то оба эти принципа оказались бы нарушенными. Поэтому всякое физическое явление должно находить полное и исчерпывающее объяснение в других предшествующих физических же явлениях. Допущению каких бы то ни было психических звеньев в общей причинной связи физических процессов противоречит также и полная разнородность и полная несравнимость друг с другом физической и психической причинности. Первая построяется с помощью понятий и имеет характер механической связи между явлениями, вторая переживается нами непосредственно и имеет характер волевой обусловленности. Психофизический параллелизм устанавливает независимость друг от друга рядов физических и психических процессов. Они протекают параллельно, но не находятся друг с другом в причинной связи. Как не можем мы выводить физического из психического, так, обратно, не можем в цепь психической причинности вводить какие бы то ни было материальные звенья. Мы должны считать, что всякое психическое явление обусловлено другим, непременно психическим же. Всякое воздействующее на душевную жизнь материальное явление должно обладать еще внутренними, психическими свойствами. Психофизический параллелизм требует, чтобы вообще всякому материальному процессу была приписана еще другая, психическая сторона. Всей материи присуще психическое бытие. Как вся совокупность ее, так и последний элемент ее одушевлены.

Психологический анализ позволяет нам разложить все психические процессы на входящие в их состав элементарные ощущения, чувства и стремления. Наука должна стремиться для каждого из этих элементов найти соответствующие физиологические корреляты. Но связь психологических элементов друг с другом имеет совершенно иной характер, чем механическая связь соответствующих физиологических коррелятов. Течение психических процессов только в том случае могло бы определяться законами физической причинности, если бы в душевной жизни не содержалось ничего, кроме простой суммы и смены обладающих физиологическими коррелятами ощущений, чувств и волевых процессов. Такого именно атомистического взгляда на душевную жизнь придерживается психофизический материализм. Он игнорирует принципы сочетания психических элементов в единое целое 32. Между тем только благодаря внутренней организации душевной жизни каждый из элементов получает свое место и значение. Мы не в состоянии представить себе телесных процессов, которые соответствовали бы самодовлеющей внутренней закономерности духовной жизни. Явления своеобразного психического синтеза соотношения и оценки не сводимы к механически обусловленным физиологическим процессам. Мы не в состоянии указать физиологических коррелятов для самочинной и творческой организующей работы сознания.

Рассудочное познание соединяет данные опыта, руководствуясь принципом основания. Установкою соотношений между одними только данными опыта познавательная деятельность удовлетвориться не может. Опыт всегда остается ограниченным. Но мы можем распространить принцип основания за пределы данных опыта и образовать систему возможных понятий. Если такая система и не может считаться завершающею действительный опыт, то она, по крайней мере, указывает, в каком направлении действительный опыт можно мыслить завершенным. Таким образом, деятельность рассудка переходит в деятельность разума. Разум дает идеальное восполнение опыта. В то время как рассудок стремится охватить мир с помощью понятий, разум стремится постигнуть его основание. Побуждаемый потребностью в полном и окончательном объединении всего опыта, действительного и возможного, разум создает метафизику или учение о последних, лежащих за пределами опыта, основаниях.