Александр Данилов - Маги криминала

В криминале карьерный рост — и там он возможен — зависит от профессиональной пригодности, способностей, исполнительности, перспективности.

Всякая человеческая деятельность, в том числе и преступная, лелеет идеалы, а также своих героев, которым подражают последователи. Эталоном для подражания в криминале во второй половине XX века стал прекрасно одетый, хладнокровный, циничный «черный денди», отвергающий плохо оплачиваемую работу, живущий за счет воровства или мошенничества. Сегодня он напоминает, скорее, представителя богемной профессии, нежели авторитета, живущего по законам преступного сообщества. Природный ум, а нередко и образование помогают ему завоевать расположение.

Вовлечение новичков в воровской клан тоже происходит по определенным правилам, чтобы не пополнять ряды недалекой, ненадежной, трусливой и слабой молодежью. Вор старается отобрать неглупых, активных ребят, приближает их к себе, оказывает помощь, защищает. Одновременно занимается проверкой: с кем они знаются, кто друзья, как относятся к семье, кто родители? Если полученные сведения удовлетворяют, вор еще больше приближает к себе молодого рекрута, разъясняет «законы», обычаи, нравы, дает поручения, проверяя его в деле, рассказывает о романтике воровской жизни, о справедливости и честности воров, обучает игре в карты. Поскольку главари воровских групп, как правило, люди неглупые, они учитывают психологические нюансы поведения подростка: некритичность к себе и окружающим, эгоизм, стремление к «взрослости» и т. д.

Заключительная стадия вовлечения наступает, когда подросток, получая постоянно деньги от вора и зачастую проигрывая их в карты, окончательно запутывается и становится должником. Даже если он предпринимает попытки выйти из игры, сопротивление не имеет большого успеха, поскольку долг велик. Вор требует расчета, если же рассчитаться невозможно, предлагает подопечному участвовать в преступлении.

Воры говорят о своих рекрутах так: «Молодой еще, пятнадцать лет. Получит срок, десять — пятнадцать лет, выйдет, будет опытным человеком, но все равно еще молодым». Большой приток молодежи в преступные группировки в последние годы позволяет наставникам с легкостью относиться к потерям. Тем не менее после осуждения «пацана» «шеф» решает вопросы, связанные со следствием, судом, сообщает в место заключения, что его подопечный «свой», и того допускают в колонистскую группировку воров. Причем тот, кто его рекомендует, делает это с «ответом», т. е. несет ответственность за отход «пацана» от воровских «законов».

Обучение воровскому делу проводится на мнимом объекте или со спарринг-партнером. Для фиксации ошибок применяют фото— и видеоаппаратуру. Преступники пользуются литературой по криминалистике, правоведению, медицине.

Новичками становится не только молодежь с уголовными наклонностями. Где ни копни организованную преступность, всегда обнаружишь милицию или государственных чинов. Среди активных членов банды Монгола были сотрудники милиции. И его преемник Япончик не случайно использовал тот же маскарад при нападении на жертв — милицейскую форму. Андропов, приказавший начать сбор компрометирующих материалов на руководство МВД, раскопал страшный могильник. Не случайно министр Щелоков застрелился, его заместитель Чурбанов был осужден на 12 лет, начальник хозяйственного управления Калинин приговорен к 15 годам лишения свободы. Сегодня мало что изменилось в стенах этого учреждения.

Законы, независимо от того, государственные или воровские, придуманы, чтобы управлять сообществом, чтобы стадо слушалось. И меняются они в соответствии с потребностями верхушки. Вместо скромного образа жизни, предписанного воровским кодексом, сегодня воры позволяют себе роскошь, мотивируя это необходимостью маскировки; сотрудничают с властями и милицией, что было невозможно ранее и что стало нормой сегодня и для властей, и для воров. Честный выход из воровского братства с намерением «завязать» возможен только с разрешения сходки. Если же «завязавший» не выполняет своего намерения и вновь становится на преступный путь, его называют «прошляком» и обращаются как с лицом, предавшим «воров в законе».

«Вот вхожу я в тюрьму, — вижу, нары стоят и один к одному джентльмены сидят…»

НАСТАВЛЕНИЯ ЗАКЛЮЧЕННОМУ

В камеру с отпетыми уголовниками поместили хилого, хлипкого старичка.

— А тебя за что, божий одуванчик? — спрашивают его сокамерники.

— Приколист я, приколы устраиваю, — отвечает новичок.

— Какие приколы, покажи?

— Да нет, братцы, не надо. Вы еще недовольны будете, побьете.

— А ну, показывай. Ничего тебе за это не будет. Гадом буду.

— Только уж потом не серчайте, — вздохнул новичок. Взял веник, сунул в парашу, постучал в дверь камеры, а когда в двери открылся люк, сунул в него веник и повертел. Через несколько минут дверь открылась и в камеру вошли с десяток дюжих охранников.

— Так, — сказал старший, оглядываясь. — Ну-ка, дедуля, отойди в сторону…

Войдя в камеру, поздоровайтесь, займите указанное место. Старайтесь первым не вступать в разговоры. Мысленно оцените присутствующих по лицу, одежде, жаргону, татуировке. Новичок в камере человек на пятьдесят — событие. Люди оторваны от жизни по нескольку месяцев или лет. Расскажите о происходящем на воле, если спросят. В камере придерживаются правила: «Моя хата с краю». Основная схема поведения: никого не бояться, никого ни о чем не спрашивать, никому ничего не рассказывать.

Попробуйте войти в контакт с авторитетами камеры. Как правило, они едят за столом, у них спальные места внизу. Не жалейте для налаживания контактов ни продуктов, ни сигарет, ни услуг. Лучше поголодать, чем стать инвалидом.

Попав в тюрьму, ешь то, от чего раньше брезгливо отвернулся бы, приходится заниматься своими делами, когда кто-то сидит на параше, учишься лгать и изворачиваться, выживая. Осваиваешь много другого, что обыденной жизни не присуще. Новичок, как правило, терпит всяческие ущемления и издевательства со стороны бывалых клиентов заведения, тем более что свыше 60 % осужденных имеют от трех до шести судимостей. Аборигенам приятно развлечься, издеваясь над новой жертвой. Существуют устоявшиеся каноны, по которым проходит проверка новичка. От тюрьмы да от сумы не зарекайтесь.

Открывается дверь — и вы в камере. Несколько десятков пар глаз внимательно вас изучают. Вдруг вы замечаете лежащее у ваших ног полотенце и, наклонившись, поднимаете его. Всё — вы теперь жертва, над которой будет издеваться и камера, и в дальнейшем лагерь. Нельзя поднимать ничего с пола: наоборот, следует наступить на него или даже вытереть об него ноги. Если поднял, значит, «поклонился» или покорился. Правило гласит: «Не я ронял, не я должен поднимать».