Эрих Баслей - Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор

Проходя комнаты, Вильям думал о том, сколько же времени понадобится мистеру Клоузу, чтобы привести свой внутренний мир в порядок. От высокой температуры и влажности кое-где возникли трещины, многие фотографии были помяты, в общем, это вызвало множество мелких деформаций. Но все-таки главное, что теперь Генри оставалось лишь восстановиться, а не полностью отстраивать разрушенное под корень бессознательное. По факту, как уже говорилось, это практически невозможно, тем более когда человек не работает со своим внутренним миром.

Бессознательное дается каждому с рождением. Оно формируется так же долго, как и все остальное в человеческом теле. Этот процесс заканчивается только к восемнадцати – двадцати годам, и то в среднем, у кого-то он длится еще дольше. За это время ребенок, который идет по пути взросления, впитывает преподносимые ему внешним миром понятия дружбы, любви, ненависти и всего остального. Он выбирает в свое бессознательное интерьер в виде воспоминаний, часто делая это неосознанно. Одним словом, становление внутреннего мира – это длительный и сложный процесс, а главное, он проходит во время взросления ребенка. Того, кому уже за тридцать, не будут опекать родители так же, как в детстве. Полностью разрушив свое бессознательное, человек совершенно выпадет из социума, так как его внешний возраст будет очень сильно не соответствовать внутреннему. Поэтому воссоздать все с нуля, будучи уже взрослым, – очень редкое исключение, с которым Харту еще ни разу не приходилось столкнуться.

Вильям стоял около декоративного фонтана и наблюдал, как Генри приходит в себя. Этот мистер Клоуз был уже совершенно другим человеком.

– Извините, не подскажете, что со мной случилось? Мне снилось, как врываюсь в этот кабинет, потом припоминаю вас… А дальше пробел.

– Конечно, подскажу, Генри. Вы пришли на повторную терапию, которая должна была подтвердить ваше психическое здоровье. Что-то вроде профилактики.

– И как все прошло?

– Успешно. Болезней в ходе повторного осмотра обнаружено не было. Так что вы можете идти.

Мистер Клоуз поднялся с кресла, его немного пошатывало. Он покинул необычный кабинет, поблагодарив Харта за уделенное ему время.

Примерно через два дня Вильяму позвонила Сидни. Она передала слова благодарности и признательности от миссис Клоуз, для которой такая резкая перемена в муже была чудом.

Еще один пациент оказался спасен. Такие случаи, в которых человек уже одной ногой заходит за линию невозврата, запоминались Вильяму наиболее ярко. Если бы миссис Клоуз помедлила еще хоть день, последствия могли быть необратимыми. И не только для Генри, но и для нее самой. Сложно сказать, как бы начал действовать мистер Клоуз, если бы лампочки, освещавшие его внутренний мир, лопнули от перегрева. Но все закончилось хорошо, и теперь уже беспокоиться было не о чем.

«Любой страх, который манипулирует человеком и пугает его, скрыт в его внутреннем мире. Именно по этой причине есть люди, которые боятся несуществующих в реальности событий, вещей, существ. Наши страхи подобны сорнякам, только растут они в почве бессознательного. Вначале ничего заметного для человека не происходит, все идет своим чередом. Постепенно, с каждым днем, появляется и начинает нарастать ощущение дискомфорта, раздраженности. При этом индивид может даже не подозревать, с чем связано его состояние. Он думает о переутомлении, об усталости от мирских забот. С течением времени невроз становится все серьезнее, пока не перерастает в бред. И этот бред – самая страшная ступень эволюции страха, так как, стоя на ней, человек действует, не осознавая свои поступки. Точнее, он их осознает, но одновременно с этим его восприятие внешнего мира не является адекватным. Поэтому и само осознание подвержено серьезным искажениям. На этапе бреда человек перегревает свой внутренний мир и, если не вмешаться, может уничтожить его. Это является важнейшей отличительной чертой страха от состояния аффекта: во втором случае человек страдает перебоями в освещении, которое находится в его бессознательном, но он не разрушает свой внутренний мир.

Если кто-то полагает, что страх – это только сиюминутное волнение от просмотра фильма ужасов или от громкого шороха темной ночью, то он пребывает в заблуждении. Некоторые, конечно, подцепляют сорняки благодаря кинематографу и дают им прорасти в своем внутреннем мире, но это касается лишь сильно внушаемых и очень впечатлительных людей. Мистер Клоуз, например, боялся потерять свою жену и помешался на ревности к ней. Этот страх стал причиной серьезного бреда, который чуть не довел его внутренний мир до апокалипсиса. Кто-то боится потерять работу, кто-то – быть высмеянным или непонятым. Наши реальные страхи имеют несколько иную форму, нежели испуг. Они могут прожить с нами всю жизнь, и мы так и не узнаем, почему же наше существование приносило нам только ощущение дискомфорта. Возможно, каждый из нас хотел бы быть другим, да только еще с детства мы взрастили в себе, не без помощи окружающих, боязнь быть не похожими на остальных. Человек, который знает свои страхи и выкорчевывает их, никогда ни о чем не будет сожалеть. Он проживет жизнь без боязни. А у такого есть все шансы достичь полноценной свободы, о которой мечтают если не все, то многие».

В прошлом Вильяма Харта имелось множество изгибов, счастливых и несчастливых случайностей. Он появился на свет в городском роддоме. Единственное, что осталось ему от матери, – это второе имя и фамилия. От отца же к Харту перешло первое имя. Отец даже не появился в больнице, но, по словам матери, его звали Вильям. После родов, только оправившись, Джейн Харт покинула больницу в неизвестном направлении. Ее, конечно, пытались найти, но безуспешно. Так и получилось, что Вильям Джейн Харт, покинутый родителями с первых дней своего рождения, сразу столкнулся с неприятной гранью реального мира.

Вильяма направили в детский дом, где и проходило его взросление. В очень раннем возрасте у мальчика проявилась проницательность, которой мог похвастаться далеко не каждый взрослый человек. Похоже, что он обрел самостоятельность и рассудительность раньше, чем начал ходить. Харт на годы обгонял своих сверстников.

Вильям был любимцем воспитателей, так как вел себя всегда спокойно и тихо. Он не старался привлечь к себе внимание, не проказничал, как это делали остальные. Его излюбленным местом был угол, где стена переходила в шкаф с детскими книгами. Он садился на потертый зеленоватый ковер и подолгу о чем-то размышлял. В нем ощущалась самодостаточность в полном своем проявлении. Некоторые учителя, приходившие заниматься с детьми из приюта, считали Вильяма вундеркиндом, так как он невероятно быстро находил ответы на все их вопросы. Он знал даже то, чего никак не мог прочитать в книгах, находившихся в библиотеке детского дома, а она была практически единственным источником информации.