Павел Тиханов - Тайный язык нищих

С течением времени криптография постепенно теряла свой прежний характер, и теперь уступка тайнописи и иной взгляд на нее могут быть оправдываемы по отношению разве к высшим целям, ею преследуемым: таковы, наприм., дипломатическая или какая-либо другая важная переписка, где есть или предполагается к тому особого рода необходимость; такова, далее, криптография, употребляемая с благочестивою целию, ради безвестности и вящего смирения человека, наприм., надписи на предметах, приносимых в дар церкви; сокрытие имени списателем своего труда, составителем жития святого, какого-либо сборника, цветника и т. п. Для сей цели в старину употребляли особые, придуманные письмена, или употреблялась так называемая литорея, тарабарская грамота (азбука). Наши брянцы, наприм., нюхнувшие западного просвещения наездами по торговле в Ригу, случалось, делали запись латинскими буквами, нередко наоборот, от правой руки к левой, что еще более осложняло разгадку написанного (такие записи обыкновенно читали в зеркало). Или употребляли иносказательный счет, раскрывавший тайну при переложении его на буквенные цифры кириллицы, наприм.: «Пятьдесят равны шестерицами осморечным да исполниши единощи четыредесятное седмицею совершеннейшею десятериц почитай, с ним же девятое число с пятым присовокупляй, четверосугубным исполнение восприемлют», т. е.: (50.6) + 8 + 40 + 70 + 9 + 5 + (4.2), что в переводе на церковнославянский буквенный счет дает Тимофеи. Или вот другая подобная же запись: «Кто писал книгу сына церковного имя списавшего. Раб к рабу умным перочернительством слово седел в дому своего господина некоего купца течение стоял, его же званию вина всес ложным совокуплением седьмописьменно в числе сто шестеро и девять десятеро. Начертание же четыредесятное с десятным, и паки сто третицею сугубо с первым и осмиричное предваряет тридесятному с одном. Время же на тысящи раз читаемо седмь, и надо сторицею десять, восьмое по сих. Десятого месяца, третьи девятины числа, под солнечными зарями предлежащее бо изведох». Имя списателя, как читатель вероятно уже догадался, — Михаила, что в сумме дает 690 (40 + 10 + 600 + 1 + 8 + 30 + 1), время же определяется 7118-м (1610) годом 27 июня.

Наконец, криптография допускается из похвального чувства скрыть от других что-либо зазорное, неприличное. Приведем образец сего по рукописи нашего собрания: это «Мышкинский месяцослов, (как его) мирским крестьянским наречием называют в Мышкинском уезде, а счисление (здесь) по старому штилю. Сочинено 1779 году». Прекрасный по единству статей, сборник этот содержит нечто вроде правил, некогда соблюдавшихся в общежитии при разных случаях, присловья, поговорки, и т. п. Помещаем несколько примеров оттуда в точных факсимиле, предоставляя желающим разгадать тайный смысл приводимых речений.

Царь Алексей Михайлович очень любил криптографию. Известна тайнопись на колоколе, принесенном им в дар Саввино-Сторожевскому монастырю. Иногда царь, видимо, тешился этим способом выражения. Сохранилось собственноручное письмо его к Матюшкину, где содержание читается по первым, начальным буквам речений.

Интересно, что здесь сказался также и метод обучения грамоте в старину (ърм, ьрм). Вот это послание, подлинник коего хранится в Археографической Комиссии:

«Борис Андрей Родивон Трофим ърм Карп Андрей Калист ърм Трофим Енох Борис Янос Недромонт Енох Трофим ърм Трофим аз как (зачеркнуто: крома ърм) ърм мой есть наш азь хер лой Енох бой он мой ърм зай зой аз кай аз луй (зачеркнуто: луй) он юс ир Ной аз каз он рюх ьрм миг из Тферь ьрм наш Енох как ох мурашка зх (sic). А потом будь здрав».

При дешифровании записка дает: «Барт (ошибка, вместо брат), как тебя нет, так меня хлебом з закалою и накормить некому»…

Можно, следовательно, сказать, что едва ли не в каждом слое общества, и притом на всех его ступенях, есть или по крайней мере был какой-либо особый, свой тайный язык, обусловленный тою или другою необходимостью. Такова, повторим, была христианская символика, носящая характер прообразовательный, таков таинственный язык икон, божественных изображений; таково шифрованное письмо и всякий условный язык; таковы, наконец, вымирающие остатки тайного языка нищих, старцев, быть может, некогда употреблявшегося в среде наших первых паломников, ходивших в христианский Восток для поклонения святыне и занесенного ими оттуда; таков же тайный язык офеней, почти во всем сходный с нищенским и, без сомнения, подобно ему образовавшийся под сильным влиянием греческим.

От языка тайного следует различать язык таинственный, таковы священнодействия служащих, отправляющих какое-либо таинство, таковы же и обряды, совершаемые лицом духовным или мирянином (ср. обряд побратимства, юридические символы, заклинания и проч.).

Вопрос — откуда взялись офени и откуда взялся офенский язык — решается различно. К объяснению сего приводят несколько преданий или толкований самих офеней. Они говорят, во-первых, что где случится быть двоим или троим офеням — они называют себя мясыками или масыками, а мясыки-де был народ, кочевавший по Волге, и от этого народа они будто и заимствовали свое название и (тайный) язык свой. Другое предание говорит, что торговцы-венгры из города Офена первые стали называться офенями, а потом это название перешло уже и к местным ходебщикам. По третьему сказанию, название офеней производится от того, что греки, начав вести в значительных размерах торговлю с Русью, явились сюда в виде переселенцев из Афин и потому назывались афени, афинеи или, по владимирскому произношению, — офени. Действительно, в XV столетии было большое переселение греков, между прочим и к нам на Русь, и название афинян или офеней могло перейти от них ко владимирским ходебщикам, имевшим с ними торговые сношения, это тем более вероятно, что и доныне в искусственном офенском языке много слов, взятых прямо с греческого. Мнение это принимается как более других правдоподобное. Покойный профессор В.И.Григорович выводит слово «афень» из языка татов, что значит — оставленный, отшедший. Очень возможен и такой источник сего названия, но остановиться на чем-либо, принять за непреложное одну какую-нибудь этимологию из приведенных — не решаемся, пока не будет собрано более лингвистического материала, причем немаловажную роль будет играть топографическое распределение языка офеней и нищих.

Относительно зарождения тайного языка собственно у нищих и старцев, кажется, не может быть двух гипотез. Как мы уже выше сказали, более чем вероятно, он должен был впервые появиться среди паломников, нуждавшихся для своего обихода на Востоке в греческом языке, который затем в виде тайного или, вернее, непонятного дома для окружающих — понемногу насаждался ими по возвращении на родину и постепенно передавался другим. Сюда же, к этой категории паломников, должен быть причислен и тот бродячий элемент, странники, калеки перехожие, о которых говорят наши былины и упоминают исторические документы. Сохранились письменные памятники, нечто вроде словарей, где приведены и подобраны греческие фразы с русскою их транскрипцией и переводом. Правда, памятники, известные нам, не восходят слишком далеко, относительно они позднего времени, но ранее, при неразвитии письменности, они вряд ли бы и могли явиться.