Марина Леонтьева - Биармия: северная колыбель Руси

Самое интересное, Никитин приписывает себе авторство в части локализации Бьярмаланда на Рижском взморье, однако, как оказывается, это не соответствует действительности. Отзываясь о своих работах, посвященных вопросу Биармии, уважаемый историк, не боясь задохнуться от скромности, говорит, что « они остаются единственными по полноте рассмотрения вопроса о Биармии с точки зрения накопленного на сегодняшний день археологического, этнографического, лингвистического и географического материла для обоснования местоположения данного фантома » и перечисляет авторов, освещавших биармийскую проблематику в разное время. Однако почему-то он не назвал (или забыл это сделать) одну фамилию – речь идет об известном советском географе Иосифе Петровиче Магидовиче (1889–1976). Именно в год его кончины вышла нашумевшая статья Никитина в журнале «Вопросы истории», где он представил «свою концепцию» искусного препарирования древних текстов, умудрившись при этом поместить Биармию на Рижском взморье, в устье Западной Двины.

И. П. Магидович хорошо известен широкому кругу специалистов как автор многотомного труда по истории географических открытий и исследований, начиная от возникновения древнейших цивилизаций до нашего времени. Еще в 50-е годы вышла его книга о древних путешественниках, не забыл он рассказать и о знаменитом плавании Оттара. Именно Магидовичу принадлежит идея, что река Вина, протекающая по Биармии, не что иное, как Западная Двина (Даугава), он пишет: « Об особенностях р. Вину, протекающей по Биармии, можно получить представление из древних саг. Река впадает в море одним устьем, а на ее холмистых берегах растет смешанный лес, высокий и густой. Эта скупая характеристика в сочетании с упоминанием о многочисленном населении и обработанных полях не оставляет места сомнениям: речь идет о Западной Двине (Даугаве). Подтверждением такого вывода служит свидетельство Саксона Грамматика о походе датчан в Биармию. Они пересекли всю Центральную Европу и напали на биармийцев. Потерпев поражение, датчане отступили «в землю куров (куршей) и зембов (земгалов)», т. е. в области Средней и Западной Латвии, где жили эти древнелатышские племена. Иными словами, Биармия занимала территорию Эстонии, Северной и Восточной Латвии ».

И. П. Магидович с сыном, комментируя рассказ о путешествии Оттара, сделали предположение(!), что норвежский мореплаватель представил английскому королю только часть правдивых сведений. Когда норвежец стал говорить ему о биармах, здесь произошло, по их мнению, «какое-то недоразумение»(?), т. к. Биармии в тех местах не могло быть по вышеуказанной причине – и все. Но Магидовичи не отрицали другого момента – Оттар мог побывать в Белом море. По словам ученых, « всего вероятнее, что он дошел до горла Белого моря и пристал к юго-восточному берегу Кольского полуострова, а может быть, достиг Кандалакшской губы ».

Магидович и вместе с ним Никитин глубоко заблуждались в одном, именно Прибалтику скандинавы прекрасно знали и поэтому не могли спутать хорошо знакомые им прибалтийские страны, например, как указано в одном древнескандинавском географическом трактате XII века: « Вирланд, Эйстланд, Ливланд, Курланд, Эрмланд, Пулиналанд, Виндланд – самый западный перед Данией », с далекой и труднодоступной Биармией. Более того, как подметил неутомимый интернетовский Colonela Huntera, « хорошо знали скандинавы прибалтийские племена – куршей, ливов, земгалов и др., ни в одном источнике они не смешиваются и не сопоставляются с бьярмами. Точно так же никогда не смешивалась с рекой Виной в Бьярмаланде хорошо знакомая скандинавам Дюна – Западная Двина, именно под этим названием неоднократно упомянутая в рунических надписях, географических трактатах, текстах саг ». И самое главное, в географическом трактате «Великие реки» начала XIV века Вина и Дюна упоминаются вообще раздельно, т. е. это, безусловно, две разные реки.

Следует отметить, окончательно «добивает» оппонент А. Л. Никитина, что лучше всего скандинавам был известен как раз район Дюны – Западной Двины: скандинавские источники хорошо знают острова и мысы в Рижском заливе, прибрежные племена и т. д. « Каким образом в столь хорошо известной скандинавам Восточной Прибалтике мог оказаться «появляющийся и исчезающий Бьярмаланд» – остается на совести А. Л. Никитина ». Совершенно невозможно представить, почему при активных и непрерывных контактах скандинавов с народами Восточной Прибалтики они вдруг внезапно «потеряли» Бьярмаланд, полностью «забыли» о его местоположении – и, более того, «перенесли» его на север. Предположение А. Л. Никитина не только не находит подтверждения ни в одном историческом документе, но и противоречит, как вы сами убедились, всем без исключения упоминаниям Биармии ( Бьярмаланда ) в исторических источниках.

Именно поэтому фантом Рижского залива под названием Биармия , искусственно рожденный двумя исследователями, справедливо должен исчезнуть с географических карт древности.

Так к какому же народу – этникону относились коренные жители легендарной страны – биармы или биармийцы (beormas – у англосаксов и biarmar – у скандинавов ), к какой этнической группе их можно причислить? На этот вопрос, как и на вопрос о названии таинственной страны, ученые тоже не могут найти ответа в течение нескольких столетий.

Начнем с Иоганна Шеффера. Как уже знаем, он полагал, что одна и та же страна на Севере у скандинавских и исландских составителей саг называлась Биармией, а у западноевропейских писателей – Скридфиннией, Скритифиннией. В результате чего сделал очень интересный вывод, что биармы, вначале существовавшие отдельно, участвуя в различных войнах, уменьшались в количестве и затем, постепенно ассимилируясь с лапландцами, окончательно исчезли.

Составитель сборника скандинавских саг о Биармии, Рафн, отождествляя ее с Пермью, сделал предположение о том, что если, по словам Оттара, финны (т. е. лопари , обитатели Кольского полуострова) говорили почти тем же языком с биармийцами и в рассказе о походе Торира Собаки называли своего бога Jomala (а это вполне отвечает квенскому Jumala ), то отсюда напрашивается вывод, как правильно считал С. К. Кузнецов, о «ничтожной диалектической разности пермяцкого и биармийского языков», т. е. пермяки – это биармы .

Однако, по замечанию ученого из Екатеринбурга А. В. Головнева, созвучные теонимы распространены не только у финнов и карел ( Jumala – бог), но также далеко на восток – от саамов через народности мари и коми , где имя божества звучит в различных вариантах, как Yibmel, Imbel, Yumala, Yummal, Yeu, Yuma, Yumal, до ненцев ( Явмал ) и хантов ( Йем в значении «священный»). Таким образом, сделал заключение исследователь, пространство Биармии этнически явно не замыкается на прибалтийских финнах, как некоторые думают. Более того, по мнению сибирского историка в сюжете скандинавских саг об ограблении викингами капища Йомали « речь идет, скорее всего, о Северной Двине (Vina) – условном пограничье саамских и самодийских территорий ».